Как и квартира. Интерьер убедительно свидетельствовал, что она или ее муж были серьезно увлечены Китаем – гостиная была украшена восточными ширмами, статуэтками, резными каменными головами, художественными свитками, изображениями храмов, инкрустированными столами из тикового и черного дерева, которые блестели безукоризненно чистыми поверхностями.

...не таким вас себе представляла...

Джеку доводилось слышать подобные оценки. Люди, отягощенные проблемами, обращаются к Наладчику Джеку и ожидают увидеть нечто вроде клона Бо Диэтла[4]. Прошу прощения.

– Каким же вы меня представляли?

– Ну... трудно сказать. Вы такой... обыкновенный.

– Благодарю вас. – Джек приложил немало усилий, чтобы именно так и выглядеть. Неприметность – это значит невидимость. – Насколько я понимаю, вы Мария Роселли?

Женщина кивнула.

– Я бы предложила вам ленч, но горничная прихворнула, и сегодня ее не будет. Будьте любезны, присаживайтесь.

– Пока воздержусь.

Джек подошел к овальному окну размерами с киноэкран. Внизу текла Ист‑Ривер, а дальше простирался Куинс. Ему было нужно что‑то узнать о хозяйке дома, прежде чем он выслушает ее предложение, но он не знал, как приступить к делу. Посмотрев вниз, он увидел парк, в котором выгуливали собак.

– Прекрасный садик.

– Парк Питера Детмолда. Бенно любит в нем гулять. Повернувшись, Джек смерил взглядом хрупкую фигурку.

– Вы часто гуляете с ним?

Нахмурившись, Мария Роселли покачала головой:

– Нет. Эстебан выводит его до и после дежурства. Они обожают друг друга.

– Не сомневаюсь. – Самое время задать вопрос: – Вы знаете пожилую женщину по имени Аня?

Мария Роселли свела брови.

– Не думаю. Как ее фамилия?

– Манди.

Она покачала головой:

– Нет, не знаю никого с таким именем.

– Уверены?

– Конечно. Почему вы спрашиваете?

– Так просто.

Но все было не так просто. За последние четыре или пять месяцев через его жизнь прошли три женщины с собаками – русская, индианка помоложе и еврейка с Лонг‑Айленда. Каждая из них знала о жизни Джека и о ситуации во Вселенной гораздо больше, чем им полагалось бы. И Джек не мог не прикидывать – стоит ли ему иметь дело с четвертой.

Но ведь в Нью‑Йорке огромное число женщин с собаками. Не могут они все быть загадочными колдовскими личностями со сверхъестественными знаниями. Женщина с собакой может быть просто... женщиной с собакой.

– Еще один вопрос. Откуда вы узнали мое имя и другие данные?

– От одного человека, который предпочитает хранить анонимность.

– Прежде чем мы продолжим, мне необходимо знать, кто он такой.

Она отвела взгляд.

– Мне нужна ваша помощь. Могу я на нее рассчитывать? Я вам все расскажу... когда вы найдете моего сына.

О господи. Работа по розыску исчезнувших личностей. Этим Джек не занимался.

– Миссис Роселли, я...

– Мария. Прошу вас.

– О'кей. Мария. Пропавших людей куда успешнее ищет полиция. Тут нужен доступ к компьютерам, к базам данных, ко всей сети... словом, ко всему, чего у меня нет, так что...

– Я не хочу вовлекать полицию. По крайней мере, пока. Я неплохо представляю, где он может быть, но не могу с ним связаться. Если с ним все в порядке – и, скорее всего, так и есть, – я не хотела бы доставлять ему неприятности.

Без копов... для начала неплохо. Джек опустился на стул, который был ему предложен. Теперь можно и послушать.

– О'кей. Где, по вашему мнению, он находится?

– Первым делом, могу ли я предложить вам что‑нибудь выпить?

– Это хорошо.