– Похоже, что они настоящие маги и колдуны. Поэтому вы их и преследуете?

Джек почувствовал, что Грант напряглась. Дверца захлопнулась.

– Разговор идет об идиотизме или обо мне?

– Конечно, об идио... о дорментализме, но я просто...

– Никаких просто! Обо мне вы не узнаете ни слова. И клянусь, если вас заслали сюда разнюхивать!..

Ну и ну, подумал Джек. Чувствуется, я задел какой‑то больной нерв.

Он вскинул руки:

– Эй, эй, полегче. Я здесь не из‑за вас и даже не из‑за дорментализма. Я просто хочу найти этого мальчишку.

Похоже, Грант расслабилась, но только слегка. Джек видел, как она напряжена. И напугана.

– Простите, если кажусь вам параноиком, но вы не знаете, каково было жить в таком состоянии после выхода статьи. Телефонные звонки – пришлось поменять домашний номер, угрозы, судебные иски, постоянное преследование... словом, все, что вы только можете себе представить.

– Вас нельзя считать параноиком, если они вас в самом деле преследуют.

– О, и еще как! Когда я вступала в члены, то дала им ложные имя и адрес. Они довольно быстро все выяснили. Я получила клеймо НЛ – Нежелательной Личности – и была вышвырнута. Но после появления статьи мой ранг повысился до Противника Стены...

– То есть вы стали ПС?

– Именно. Но не просто ПС. Я получила титул ВЦ – Врага Церкви, против которого можно пускать в ход все, что угодно, любую грязь и клевету. Вплоть до убийц – главное, опорочить тебя и в личном плане, и профессионально. Действуют они безжалостно. И еще мне довелось услышать, что какой‑то человек... или группа интересовались моими личными делами – финансовыми, прошлыми отношениями, черт возьми, даже кассетами, которые я беру напрокат. Вот почему об этом идиотизме так мало известно. Репортеры и редакторы боятся, что после публикации поднимутся волны дерьма.

– Но не «Лайт».

Она позволила себе сдержанную усмешку:

– Нет. Не «Лайт». Вот почему я и сотрудничаю с этим не очень заметным еженедельником – впрочем, он был незаметным. Те эксклюзивные материалы о Спасителе, что прошли у нас прошлым июнем, резко подняли наш тираж, который так и держится на этом уровне.

Интересно, что бы она сделала, подумал Джек, знай, что говорит с так называемым Спасителем.

– Я получала предложения от всех остальных газет города плюс из «Вашингтон пост» и «Таймс», даже из «Сан‑Франциско кроникл», но осталась здесь. И знаете почему? Потому что «Лайт» никого не боится. За ее спиной нет какой‑нибудь крупной корпорации, которая всегда может прикрыть тебе задницу. Джордж Мешке как редактор – жуткий сукин сын. Но он совершенно бесстрашен. Да, он может вымотать душу – мол, откуда факты и надежные ли источники, – но, если все в порядке, он будет стоять до конца.

– Он продолжает поддерживать, когда вам угрожают, когда подают в суд?

Грант кивнула:

– Как настоящий бульдог. Его не сдвинуть. – Она ткнула пальцем в Джека, и он снова обратил внимание на культю ее мизинца. – Но вы... – Должно быть, она заметила направление его взгляда. – Не можете отвести глаз, да? Отвечу на ваш незаданный вопрос: несчастный случай с моторной лодкой. Восемь лет назад. Рука попала под винт. Довольны?

– Да я вовсе не...

– Ну да, как же... – Она ткнула себе в грудь указательным пальцем. – Как бы там ни было, спину мне прикрывают Джордж Мешке и газета, а вот вы сами по себе. И мой вам совет – ради собственного блага держитесь от этой темы подальше.

– Вот уж чего не могу.

– Послушайте, что я вам говорю: вы ничего не выясните, но наживете себе смертельных врагов.