Несмотря на все разговоры Суан о том, что Восседающие хотят предупреждения, появление Эгвейн не вызвало особого волнения. По каким бы причинам Майлинд и прочие ни призвали Совет выслушать отчет Акаррин, они не сочли дело столь тонким, чтобы сохранить его только для ушей Восседающих, так что небольшие группы из четырех-пяти Айз Седай стояли позади скамей с Восседающими их Айя. Они сделали реверансы, когда Эгвейн прошествовала к своему сиденью. Сами Восседающие лишь смотрели на нее или слегка наклоняли головы. Лилейн холодно взглянула на нее, а затем вновь нахмурилась на Морайю, тихую женщину ничем не примечательной внешности, в простом платье синей шерсти. Она была настолько непримечательна, что отсутствие на ее лице печати возраста можно было и не заметить при первом взгляде. Она сидела, глядя прямо перед собой, углубясь в собственные думы. Романда была одной из тех, кто слегка склонил голову. В Совете Амерлин оставалась Амерлин, но это значило чуть меньше, чем снаружи. Внутри Восседающие ощущали свою силу. В некотором роде в Совете Амерлин могла быть названа первой среди равных. Возможно, несколько большей, но не намного. Суан говаривала, что столько же Амерлин потерпело неудачу из-за того, что считало Восседающих равными себе, сколько и из-за того, что верило в большую разницу между ними, чем существовала на самом деле. То было похоже на бег по верху узкой стены, с обеих сторон которой — свирепые псы. Сохраняешь равновесие и смотришь под ноги, не думая про собак. Но всегда осознаешь их присутствие.

Расстегнув плащ, вступая на полосчатый постамент, Эгвейн сложила его на скамье, прежде чем сесть. Скамьи были жесткими, и некоторые Восседающие приносили с собой подушечки, когда предполагали, что заседание будет длительным. Эгвейн предпочитала этого не делать. Запрет на выступления редко удерживал одну-двух женщин от пространных комментариев, и в этих случаях жесткое сиденье помогало не уснуть. А вот Шириам, которая заняла место Хранительницы Летописей, встав слева от Эгвейн, не оставалось ничего другого как ждать. Возможно, ей стоило принести подушку.

Понемногу начали заполняться остальные скамейки. Аледрин и Саройя присоединились к Беране. Аледрин была достаточно полной, чтобы две другие казались стройными. Конечно, вертикальные полосы орнамента из завитков на юбке Саройи все равно создавали это впечатление, тогда как широкие белые рукава и белоснежные вставки на платье Аледрин создавали противоположный эффект. Каждый пытался разведать, что знают о развитии событий остальные, это было очевидно по тому, как они кивали головами друг на друга и кидали быстрые взгляды на Голубых, Коричневых и Зеленых. Варилин, рыжеволосая женщина, похожая на аиста, более высокая, чем большинство мужчин, также заняла свое место рядом с Квамезой. Постоянно поправляя шаль, Варилин переводила взгляд с Морайи на Эскаральду и Майлинд, а затем обратно. Магла, плотно закутав широкие плечи в шаль с желтой бахромой, и Фэйзелле, доманийка с квадратным лицом, одетая в шелка с плотной зеленой вышивкой, вступали в шатер, игнорируя друг друга, хотя их юбки соприкасались. Магла твердо состояла в лагере Романды, а Фэйзелле — Лилейн, а обе группы не смешивались. Потихоньку появлялись и другие сестры. Нисао и Мирелле оказались среди полудюжины сестер, вошедших вслед за Маглой и Фэйзелле.