Алексис вздохнула, и за этим последовала длительная пауза.

— Если вам нужны деньги, то это не проблема, — нарушил молчание Джек.

— Нет, с деньгами полный порядок. Проблема в том, что Крэг скорее всего дело проиграет. И после публичной, как ты выразился, «порки» он может совсем развалиться. Если это произойдет, то возможности примирения я не вижу. Думаю, что это будет трагедией для Крэга, для девочек и для меня.

— Выходит, ты его по-прежнему любишь?

— Трудный вопрос. Давай скажем так: он отец моих дочерей. Я знаю, что он не был хорошим отцом или хорошим мужем в общепринятом значении этих слов. Но Крэг всегда заботился о семье, всегда старался хорошо заработать. Я верю, что он любит нас так, как умеет. Он прекрасный специалист. Его настоящая любовница — медицина. Крэг стал жертвой системы, принуждавшей его к конкуренции. Ведь Крэг всю жизнь стремился быть лучшим. В получении профессионального признания Крэг ненасытен. Успех в обществе тоже имеет для него громадное значение. Я догадывалась об этом с момента нашей первой встречи и поняла окончательно после женитьбы.

— Как ты считаешь, он способен измениться?

— Вряд ли. Должна признаться, что я всегда восхищалась и продолжаю восхищаться его преданностью делу и жертвенностью ради дела.

— Я не собираюсь с тобой дискутировать ни по одному из затронутых вопросов. Я прекрасно понимаю его тип. Просто не могу облечь свои мысли в слова так же хорошо, как это делаешь ты. Видимо, это тебе удается потому, что ты психолог.

— Наверное. Расстройства личности — мой хлеб и мое масло. Еще до того как мы поженились, я знала, что ему свойствен нарциссизм. А люди такого типа не любят признавать присущие им недостатки.

— Не любят они и обращаться за помощью, поскольку для них любая зависимость является признаком слабости, — сказал Джек. — Я и сам прошел несколько миль по этому пути. У многих врачей можно заметить признаки нарциссизма.

— У Крэга, к сожалению, это больше чем признаки. Поэтому он так подавлен навалившимися на него проблемами.

— Мне жаль это слышать, Алекс, но мои бездыханные пациенты начинают нервничать. Я не хочу, чтобы они разбежались без осмотра. Если не возражаешь, я тебе вечером позвоню.

— Прости мою болтовню, — быстро произнесла Алексис, — но я хотела попросить тебя об одолжении. Очень большом одолжении.

— Вот как?

— Не мог бы ты прилететь сюда, чтобы помочь?

— Помочь? — хмыкнул Джек. — Чем же, интересно, я могу вам помочь?

— Ты как-то говорил, что тебе не раз приходилось выступать в судах. Твой опыт участия в судебных заседаниях мог бы оказаться для нас полезным. Страховая компания предоставила Крэгу компетентного и опытного адвоката, но у него нет контакта с присяжными. Мы с Крэгом говорили о замене защитника, но так и не пришли к решению, хорошо это или плохо. Одним словом, мы в полном отчаянии.

— Почти все мои появления в суде связаны с уголовными делами. В гражданских процессах я не участвовал.

— Думаю, что это не имеет значения.

— Да, в одном деле, связанном с врачебной халатностью, я выступал. Но только на стороне истца.

— Думаю, что и это не имеет значения. Ты человек изобретательный, что-нибудь придумаешь. Моя интуиция подсказывает, что ты сможешь переломить ситуацию.

— Алексис, я все же не понимаю, чем могу вам помочь. Я не юрист. У меня с юристами не самые лучшие отношения. Я, честно говоря, юристов вообще терпеть не могу.