В отличие от Сани Егорьева, Петр-допустим-Петрович чувством юмора обладал и тонко улыбнулся.

– А через пятнадцать минут мое и вообще чье-либо имя вас уже не будет интересовать, – произнес он – Оглянитесь-ка по сторонам Только не делайте резких движений. Идет?

Я неторопливо огляделся. С четырех сторон на расстоянии прыжка от меня пребывало еще четверо элегантных джентльменов. Они делали вид, что прицениваются к новинкам на стендах и прилавках, а сами внимательно буравили нас глазами. У каждого из них левый борт пиджака чуть выдавался вперед по сравнению с правым – словно все они страдали легкой левосторонней полнотой. Как я и предполагал, все они и не подумали сдать свое оружие на входе. Что ж, пеняйте на себя. Мне остается теперь только вынудить их пустить эти пистолеты в ход. Конечно, не здесь, а именно на третьем этаже. Здесь шальной пулей могло зацепить кого-то из посторонних; на третьем же, пока хорошенько не отремонтированном, находились в основном склады. Там тоже появлялись книгоноши – но не толпами по крайней мере. Выбирать приходится меньшее из зол.

– Убедились? – спросил меня пятнадцатиминутный Петр Петрович. – Бежать вам некуда. Итак, где дискета?

Я пожал плечами:

– Кажется, мы договаривались насчет обмена. Будет Макдональд – будет и ваша дискета…

Сам я понимал, что мои требования со стороны выглядят абсолютно бредовыми. Наверняка роман, из-за которого я рискую головой, представляет собой такую же чепуху, что и какая-нибудь книга «Грязные-грязные руки» с кровавым пистолетом на обложке, которую я видел несколько минут назад. Скорее всего, издание этого несчастного Макдональда не принесет птичке, кроме неприятностей, никаких особенных прибылей. Так ради чего же я все это делаю? Ради Жанны Сергеевны? Из-за того, чтобы поквитаться с убийцами Гоши Черника? Скорее всего, из-за собственного упрямства. Раз начал – нельзя уже отступать. Идиотские принципы. На моей могильной плите будет выбита надпись: «Покойный не отступил». Славно-славно. Тебе, Яков Семенович, в оптимизме не откажешь.

Петр Петрович с нажимом переспросил.

– Так где дискета?

– На третьем этаже, спрятана, – ответил я заготовленной заранее фразой. Очень убедительное, кстати, вранье. Я ведь действительно МОГ ее там спрятать. С целью последующего обмена. – Но без меня вы ее все равно не найдете.

Петр Петрович сделал нетерпеливый знак рукой, и пара окрестных джентльменов мгновенно закрыла меня от посторонних взглядов своими спинами, а четыре руки быстро обхлопали мои карманы. Кроме потайного, естественно.

Я усмехнулся.

– Смешно? – удивился один из тех двоих, кто наводил шмон.

– Щекотно, – объяснил я. – Работай-работай, видишь, начальник нервничает.

Обыск моих карманов не дал никаких результатов.

– Шеф, – вполголоса проговорил второй джентльмен. – У него и оружия-то нет. Только документы, бумажник и шариковая ручка…

– И ключи, – добавил я предупредительно. Петр Петрович покачал головой:

– Как же так, Яков Семенович? Идете на такую ответственную встречу – и без оружия. Как-то даже не согласуется со всем тем, что мы о вас узнали.

– Ваши сведения устарели, – сказал я. – Теперь я пацифист. Кроме того, я и не собирался в вас стрелять. Совершим обмен и разойдемся по-хорошему…

Услышав эти слова, оба джентльмена, проводившие личный досмотр моего имущества, негромко захихикали. Словно им тоже вдруг стало щекотно.

– Ладненько, – не стал больше спорить Петр Петрович. – Обмен – так обмен. Поднимаемся на третий.