– А-а-а! – тоненько взвизгнул я, стараясь взять ноту повыше. По опыту знаю, что визг производит на крутых парней неприятное впечатление. Настолько неприятное, что они должны либо добить жертву, либо выкинуть ее к чертовой матери. Убийство в дежурной комнате в планы этой троицы определенно не входило.

– Хрен с ним, Серж, – подал голос безымянный охранник. – Поучили мужика – и хорош. Он нам все-таки свет починил. Пусть валит отсюда.

– Пусть, – миролюбиво согласился Колян и отвесил мне сильный пинок по заднице. То есть, может, хотел он врезать по ребрам, но грязный гегемон, взвизгнув, немножко увернулся.

– Нет, погодите, – упрямо произнес молодчик в итальянских туфлях, которого, оказывается, звали Сержем. Серегой, значит. Для друзей – Сергунчиком. – Этот говнюк мой кипятильник раздавил. Двадцать баксов коту под хвост. – Произнося эти слова, Сергунчик продолжал пробовать остроту носов своих итальянских туфель на моих боках. Я вертелся на полу ужом, взвизгивая все сильней и зажав в кулак все свои бойцовские рефлексы. Еще минута, и я бы, наверное, не выдержал, а Серега приплюсовал бы к потерянным двум десяткам долларов еще потери, куда более серьезные. Очень легко сейчас было бы придавить его итальянский носочек и легонько толкнуть в направлении пульта сигнализации. Мечты, мечты… Положение наконец спас безымянный автоматчик.

– Все, – сказал он твердо. – Отбой. Нашли с кем связаться.

– Отбой так отбой, – не стал спорить Колян. Они вместе с напарником легко подняли меня с пола и, в сопровождении моего истошного визга, выкинули меня за дверь. Через секунду за мной последовали сумка и кепка. Приземлился я весьма удачно, ничего себе не отбив. Свидетелей моего падения тоже не оказалось. Поэтому я неторопливо подобрал сумку и монтерскую кепку, как мог, почистился и вышел из негостеприимного двора. Сюда мне еще предстояло вернуться – в ночь с сегодняшнего дня на завтрашний. Спина и бок побаливали, но, как ни странно, прошедшая экзекуция меня даже обрадовала. Не в том смысле, что я мазохист-многостаночник и мне очень приятно, когда сбивают с ног, возят мордой по грязному полу и пинают в бок итальянской обувью. Это, в конце концов, издержки профессии. Просто теперь в моей ночной операции появился и элемент моей личной глубокой заинтересованности. Теперь в особнячке на Щусева находились не абстрактные дельцы, обворовавшие бедную Жанну Сергеевну, но еще и два моих личных недруга, Колян и Серж. Два, по крайней мере, человека, перед которыми у меня нет никаких моральных обязательств. Которых мне ничуть не жалко. Значит, именно этим молодчикам предстоит наутро… Ладно, оборвал я сам себя. Не будь садистом. Не буду, согласился я сам с собой, но ЭТИ милые ребята получат по заслугам. Монте-Кристо я или кто?

Обуреваемый мстительными мыслями, я доехал до станции назначения, вышел на поверхность и минут через пять оказался в квартире Жанны Сергеевны. Птичка была одета, как и вчера – в ковбоечку и джинсики. Утром я не стал ее будить и потому не попрощался; зато теперь можно было поздороваться. Лучше поздно, чем никогда.

– Доброе утро, Жанна Сергеевна, – бодро сказал я. – И добрый день тоже. Я пришел вот…

– Здравствуй, Яшенька, – нежно прощебетала птичка и потянулась ко мне своим клювиком.

Я замотал руками, что означало: я грязный, пыльный, слегка побитый и еще не созрел для приветственного поцелуя. Вглядевшись повнимательнее, птичка ужаснулась.

– Что случилось? – широко раскрыв глаза, прошептала она. – За тобой опять гнались?…

– Немножко, – честно признался я. – Но всего один этаж. А потом мною просто слегка вытерли пол в дежурной комнате одного милого особнячка.