Я кивнул, подумав про себя, что становлюсь чрезмерно болтлив: прямо как покойный Кремер. Телекамера снова приблизилась прямо к петрищевскому лицу, точнее, к самой-самой красной вмятине на лбу. Я невольно отвел глаза.

– Тогда это хорошие новости, – задумчиво сообщила в пространство птичка. – Больше он не будет тебя обижать…

– В принципе, да, – пробормотал я. – Хотя такая новость для меня несколько неожиданна…

– Новости и обязаны быть неожиданностью, – продолжила свою мысль Жанна Сергеевна. – Хорошие – приятной, плохие – наоборот. Лично я выбираю приятную. Разве не так?

Я пожал плечами. Спорить тут было не о чем, хотя я не мог отделаться от тягостного чувства. Словно какая-то грозная сила, типа Фатума, вдруг вздумала заслонить меня своим богатырским плечом. Я не имел ничего против Фатума и тем более его подружки Фортуны. Но я предпочитал организовывать свою судьбу самостоятельно, надеясь не столько на везение и на вдруг, сколько на собственные силы. Птичка рассуждала чисто по-женски; мне же, как мужчине и как сыщику, не следовало быть фаталистом. Если я стану планировать счастливые случаи, то пиши пропало. Хочешь уповать во всем на промысел Божий – лучше сразу меняй профессию, пока жив. Как говорил мой бывший начальник: хороший сыскарь не станет заниматься богоискательством…

– …А теперь светская хроника, – радостно объявил с экрана комментатор. Пошли сюжеты из жизни кинозвезд, эстрадных певиц и депутатов. Какой-то шустрый старикашка с портновским метром в руках поведал корреспонденту, что-де народный избранник господин Коломиец сменил весь гардероб. То ему нравились галстуки в горошек, то разонравились. Вот и вся наша Дума такова, – хихикнул за кадром ведущий. – Сроду не знает чего хочет…

Напоследок в кадре возник квадратный подбородок Генерального прокурора господина Саблина. Выяснилось, что ни на какое вечернее заседание Думы он идти не собирается, поскольку приглашен на презентацию новой книги известного писателя Черника. А какие книги писателя Черника вы читали? – спросил Генерального невидимый корреспондент. Прокурор Саблин свирепо задвигал подбородком. Видно, что в последние дни корреспонденты его просто достали. Многое читал, – сердито ответил господин Саблин, пытаясь выскользнуть из кадра. Ну, а все-таки? – не отставал упрямый репортер. «Курочку Рябу», – злобно сказал Генеральный, и я увидел, как покраснело его лицо. – «Войну и мир», «Преступление и наказание»… Еще перечислять?

– Бедненький… – жалостливым тоном произнесла птичка.

– Это вы о ком, Жанна Сергеевна? – полюбопытствовал я.

– Да о Генеральном о нашем, – вздохнула птичка. Совсем его затрахали… Ничего, что я так выразилась? – тревожно спросила она. – Слово уж больно хорошее, народное.

– Да чего там, – усмехнулся я. – Действительно ведь затрахали.

Новости между тем кончились, пошел какой-то скучный мультик.

– Кстати, – проговорил я. – Сегодня вечером я, наверное, его увижу.

– Кого? – не поняла птичка. На экране прыгал некто плюшевый, напоминающий Винни-Пуха, и Жанна Сергеевна, должно быть, решила, будто у меня вечернее рандеву с этим нарисованным медведем.

– Господина Саблина, – терпеливо объяснил я. – Меня, понимаете, тоже пригласили на эту дурацкую презентацию книжки писателя Гоши Черника.

– Ты любишь презентации, Яшенька? – с интересом спросила птичка.

– Терпеть не могу, – признался я.