Постепенно из-за тёмной сине-зелёной округлости глобуса, будто спина гигантского малинового кита, показалась кромка восходящего Солнца. Море моментально переоделось в нежно-лазурное облачение и, откуда ни возьмись, в небо взмыли беспокойные белокрылые чайки.

  Притихший было бриз взлохматил морскую гладь кудрявыми барашками, из которых уже как дельфин, а не кит, стремительно выпрыгнул в небо солнечный диск, став мгновенно нестерпимо золотым и рассыпав по всей поверхности моря тёмно-вишнёвые рубины, изумрудно-бирюзовые нефриты, медовый янтарь и полудрагоценный малахит самых разнообразных форм и оттенков. Влажный от ночного прибоя, пляж постепенно подсыхал. Прилетевшие с моря чайки оставляли у кромки воды спутанные иероглифы следов, тут же смываемые набегающими волнами. Сине-зелёная  дорожка из водорослей тянулась вдоль оживающего побережья.

   Катер лежал в дрейфе. Откинувшись в кресле и закрыв глаза, Ник слушал море. Акустический пост, выведенный на громкую связь в рубке, выдавал звуки, абсолютно непривычные для ХХIстолетия. Где-то вдали чавкали паровыми машинами невидимые из-за утреннего тумана рукотворные раритеты. В их ритм вплеталось постанывание океана и самые разнообразные звуки обитателей глубин, настолько многочисленных, что возникало ощущение, будто катер стоит посреди гигантского искусственного аквариума. Вся эта какофония была столь непривычна для ушей Ника, привыкшего к совершенно другим звукам моря в другую эпоху, что он не только вывел их на громкую связь, но и включил запись, предвосхищая обладание эксклюзивной акустической дорожкой начала ХХ века.

   Перемещение прошло на удивление просто и даже как-то буднично. Загрузив в компьютер историческое событие - русско-японскую войну, Симона сначала полчаса отвечала на уточняющие вопросы искусственного интеллекта, что конкретно она хочет сделать. К фразам “лаборатория из Твенте”, “пришельцы из ХХIвека”, “Макдональд в Чемульпо” компьютер остался полностью индифферентным.

  Тогда неугомоная студентка зашла с другой стороны и запросила исторические события, происходившие в этот календарный день в этом регионе. К сожалению, в памяти машины ничего, относящегося к Чемульпо (Ичхону) не нашлось. Зато в акватории Жёлтого моря намечались достаточно бурные события. Симона сразу уцепилась за них, решив, что Жёлтое море и Чемульпо - это совсем рядом и запросила рекогносцировку места предстоящих событий от первого лица.

   О том, что перемещение произошло, стало понятно не только по кардинально изменившемуся акустическому фону, которым теперь наслаждался Ник, но и по внезапно пропавшему сигналу GPS. Пока Симона дремала, свернувшись калачиком на соседнем кресле, события в Жёлтом море разворачивались  строго в соответствии с учебником истории.

   На рассвете 31 марта  1904 года миноносец “Страшный” вступил в неравный бой с 6 японскими истребителями. В первые минуты боя командир погиб, а корабль лишился хода. Неравную борьбу возглавил лейтенант Ермий Александрович Малеев, который до последней возможности лично вел огонь из многоствольной пушки Норденфельдта.

     На выручку «Страшному» полным ходом направился крейсер «Баян», отогнавший огнем японские корабли. Ему удалось подобрать из воды пять матросов из экипажа погибшего миноносца. При этом «Баян» вступил в бой с приближавшимися броненосными крейсерами 2-й японской эскадры и повернул к Порт-Артуру. Теперь уже на помощь «Баяну» шел командующий флотом на «Петропавловске», за ним спешила «Полтава» под большим шелковым Андреевским флагом -  подарком полтавского дворянства. С присоединившимися к флагману «Баяном», «Аскольдом» и «Новиком», не дожидаясь выхода остальных броненосцев, Макаров атаковал японские крейсеры и «Петропавловск» открыл огонь…

Это что, гроза? - встрепенулась в кресле Симона

Ник, не отвечая ей, как завороженный, переводил взгляд с дисплея управления беспилотником на дисплей радара, и обратно.