— Да и сейчас не приходит.

— Посмотрим! Я знаю это так же точно, как то, что я стою перед вами…

— В последнем вы не будете настолько убеждены, если вовремя не прекратите свою болтовню!

— Вы не можете меня напугать, мой господин!

— Мне кажется, что вас можно утихомирить чем-нибудь вроде кляпа. И не называйте меня «мой господин»! Это звучит глупо.

— Меня не интересует совершенно, что вы думаете обо мне! Эмили вас не любит — не может вас любить! Вы силой заставили ее заключить с вами помолвку! Вы и ее мать!

Ротерхэм откинулся в кресле, насмешливая улыбка появилась на его губах.

— Неужели? Позвольте узнать, как именно вы предполагаете разорвать нашу помолвку?

— Я собираюсь повидаться с Эмили!

— О нет, этого-то вы и не сделаете!

— Хотел бы я знать, что мне помешает! Я прекрасно знаю, как именно было обставлено все это дело! Меня не оказалось рядом, а она — такая мягкая, скромная, такая беззащитная голубка, которая теперь бьется в когтях хищника! Именно так я думаю о леди Лэйлхэм — будь она проклята! Она — о! Она, я говорю вам… — Он оборвал себя на полуслове, потому что Ротерхэм разразился хохотом.

— О, не думаю, что в подобной ситуации голубка стала бы долго биться! — сказал он.

Жерар, белый от ярости, ударил кулаком по столу.

— О, вы не лишены чувства юмора. Это так же смешно, как вести к алтарю девушку, чье сердце отдано другому! Но вы этого не сделаете!

— Почему вы так решили? Значит, я должен поверить, что ее сердце отдано вам?

— Но это правда, Бог свидетель! С того момента, когда я впервые увидел ее на ассамблее, во время прошлого Рождества, мы привязались друг к другу.

— Вполне возможно. Она — красивая девушка, а вы — первый нахальный молодой человек, встретившийся на ее пути. Вы оба приятно пофлиртовали друг с другом. Я не в претензии.

— Это не было флиртом! Наше чувство было искренним. Когда она приехала в Лондон, где и приглянулась вам, наши чувства уже нашли неоднократное подтверждение. Если бы не ужасные претензии ее матери, которая не желала принимать мое предложение, в газете было бы опубликовано объявление не о вашей, а о моей помолвке.

— Что за смешные фантазии! Я не позволил бы, чтобы вы обручились с мисс Лэйлхэм или с кем-либо еще.

— Скорее всего, это так! Но я не принимаю вашего права на вмешательство в мою личную жизнь.

— Это не имеет никакого значения. Пока вы не станете совершеннолетним, я имею права на вас, разве вы не знаете? Я до сих пор не слишком-то ими пользовался, но скажу, что не позволю вам нарушить помолвку и повергать в смущение своим появлением мою будущую жену.

— Появлением! Ха! Итак, вы воображаете, что она будет смущена, кузен?

— Если вы разыграете перед ней подобную сцену — ее охватит лихорадка. А ведь она только-только оправляется от инфлюэнцы.

— Разве? — спросил Жерар. — Я знаю, что ее от меня спрятали: это я узнал в Черрифилд-плейс в тот же самый день. Я и не ожидал услышать ничего о нынешних делах Эмили от леди Лэйлхэм. Она сделала бы все возможное, чтобы я вообще не приближался к Эмили. А теперь вы пытаетесь скрыть от меня, где она находится.

— Не имею ничего против того, чтобы рассказать вам о том, где именно она сейчас, — ответил Ротерхэм. — Эмили находится у своей бабушки в Бате.

— В Бате! — воскликнул Жерар, и лицо его осветилось радостью.

— Да, в Бате.