Я здесь, - донесся из темноты голос. - Это ты, Чудик?

     - Ле Навозник, где ты?

     - В клетке.

     - О! Что это за запах?

     - Беленький, - сказал Навозник. - Брат Увальня. Он умер. Я копаю ему могилу. Ты помнишь, брат Увальня...

     - Помню. Я вчера видел его у изгороди. Он выглядел очень больным.

     - Он не долго мучился. Входи и помоги мне копать.

     - А изгородь...

     - Выключена. Перелазь через нее.

     - Мне не нравиться бывать там, внутри.

     - Когда мы были детьми, ты ни о чем подобном не заикался, пробираясь ко мне. Иди сюда, я хочу вытащить этот камень, помоги.

     - Это было, когда мы были детьми. А в детстве мы делали очень многое из того, чего ни за что в жизни не сделаем сейчас. Это твоя работа, ты и копай.

     - Челка приходила и помогала мне, она мне всегда о тебе все рассказывала.

     - Челка приходила... - переспросил я. - Рассказывала???

     - Хорошо, некоторые из нас могли ее понимать.

     - Да. Некоторые из нас могли...

     Я взялся за проволоку возле столба, но перелезать не стал.

     - Действительно, - сказал Навозник. - Я все время огорчаюсь, что ты не заходишь ко мне. Мы бывало веселились. И я очень рад, что Челка не забывала сюда дороги. Мы бывало...

     - ...делали массу вещей, Навозник. Да, я знаю. Послушай, до четырнадцати лет мне никто не говорил, что ты не девушка. Извини, если я тебя обидел.

     - Да, нет. А Челке никто не рассказал, что я не мальчик. Я отчасти рад этому, хотя и не думаю, что это оттолкнуло бы ее.

     - Она часто приходила сюда?

     - Когда не была с тобой.

     Я влез на изгородь и спрыгнул с другой стороны.

     - Где этот проклятый камень?

     - Здесь...

     - Не прикасайся ко мне. Покажи.

     - Здесь, - повторил из темноты Навозник.

     Я обхватил камень и потащил его из грязи. Корни затрещали, чмокнула грязь, и я выкатил глыбу на ровное место.

     - Кстати, как ребенок?

     (Я замер. Проклятый Навозник, я надеялся услышать вовсе не это.

     Почему твои слова меня так задели?) Возле столба лежала лопата, я поднял ее и стал выбрасывать из ямы гравий. Проклятый Навозник.

     - Мой и Челкин... - он на секунду замолчал, - Я собираюсь где-то на следующий год показать девочку докторам. Ей необходима специальная подготовка, воспитание и обучение, но она вполне работоспособна. Вероятно, она никогда не будет Ла, но, по крайней мере, она не останется здесь, в клетке.

     - Я имел в виду не этого ребенка.

     Лопата лязгнула о камень.

     - Ты же не уточнил, а здесь они все мои, - в его тоне прозвучали ледяные нотки. Потом Навозник слегка, явно нарочито, толкнул меня в бок. А... ты имел в виду твоего и моего. (Ах ты гермафродитный ублюдок, как будто ты не понимаешь о ком идет речь, как будто ты не в курсе...) Он живет здесь, но он счастлив. Хочешь пойти посмотреть на него...

     - Нет, - ответил я, с ожесточением выбросив из ямы лопаты три грязи, - Давай поскорее похороним Беленького.

     - Куда?

     - Ла Страшная, это она сказала.