Увалень неуклюже топтался. Вернулся Маленький Джон.

     - Да, - сказал он.

     - Нам нужна помощь, - он усмехнулся, и Увалень подхватил его усмешку и тоже заулыбался.

     Удивительно! Внутри - комок страха. Удивительно! Они улыбаются!

     Увалень поднял первую деревянную решетку загона, и овцы, заблеяв, подбежали ко второй. Удивительно!

     - В самом деле, - сказал Увалень. - Ты нужен нам. Мы очень рады, что ты вернулся.

     Он шлепнул меня по затылку, а я дал ему пинка под зад, но промазал.

     Маленький Джон оттащил вторую решетку, и мы погнали овец через площадь по дороге вверх на луг. Как прежде. Нет. Не так.

     Увалень первым заговорил об этом. Когда дневное тепло прогнало утреннюю прохладу, он сказал:

     - Сегодня не так, как раньше, Чудик. Ты что-то утратил.

     Я стряхнул росу, блестевшую на низкой иве. Росинки посыпались мне на лицо и плечи.

     - Разве что аппетит и, может, пару фунтов веса.

     - Нет, не аппетит, - сказал Маленький Джон, слезая с пня. - Что-то другое.

     - Другое? - повторил я. - Скажите, Увалень, Маленький Джон, что другое?

     - А? - переспросил Маленький Джон. Он бросил вниз палку, пытаясь привлечь внимание овцы к сочной траве. Промахнулся. Тогда я поднял камешек, валявшийся под ногами, прицелился и швырнул. Овца обернулась, посмотрела на меня синими глазами, заозиралась, и запрыгала от радости, что ей показали такую сочную траву. - Ты очень изменился.

     - Нет, - сказал я. - Ла Страшная говорит, что я чем-то очень важным отличаюсь от других людей. Так же как и... Челка. Мы - другие, иные.

     - Ты можешь играть, - сказал Увалень.

     Я посмотрел на мачете.

     - Не думаю, что поэтому. Я могу научить играть и тебя. Она увидела во мне что-то другое.

     Позже, после обеда, мы погнали овец назад. Увалень предложил пообедать всем вместе. Я отрезал окорок, а потом мы атаковали тайник Маленького Джона с фруктами.

     - Хочешь приготовить ужин?

     - Нет, - отказался я.

     Увалень зашел за угол силовой хижины и закричал на всю площадь:

     - Эй, кто хочет приготовить ужин для джентльменов, которые хорошо поработали и снабжают вас пищей? А также обслужить и развлечь беседой?

     Нет, вы уже готовили для меня обед. Не надо толкаться, девушки!

     Нет, не ты, другая. Ты умеешь готовить приправу? Ах-ах, я помню тебя, Стрихнин-Лиззи. О'кей! Да, ты. Пойдем.

     Он вернулся в сопровождении милой плешивой девушки. Я раньше видел ее, но никогда с ней не разговаривал, и не знал как ее зовут.

     - Это Маленький Джон, Чудик, а я - Увалень, - представил всех Увалень.

     - А как зовут тебя?

     - Зовите меня Родинка.

     Нет, я никогда раньше с ней не разговаривал. Какой позор - эта ситуация не менялась в течении двадцати трех лет. Ее голос шел не из гортани. Не думаю, чтобы она вообще была у Родинки. Звуки рождались где-то глубже.

     - Меня ты можешь называть, как только захочешь, - сказал я.

     Она засмеялась и смех ее, похожий на перезвон колокольчиков, тоже звучал необычно.

     - Давайте еду и нужно найти очаг.

     Внизу, возле ручья, мы сложили из камней очаг.