- Никто. Не спрашивайте меня о ней.

     (Мелодия была моя собственная). Потом я спросил:

     - Вы что-нибудь слышали о Киде Смерть?

     Паук отложил еду, сложил руки на груди и склонил голову. Длинные ноздри раздувались. Я отвернулся, чтобы не спугнуть его. Но остальные смотрели на меня так, что я снова перевел взгляд на Паука.

     - Зачем тебе Кид Смерть?

     - Я хочу найти его и... - я подбросил мачете и завертел его, как Паук, но только руками. - ...я хочу найти его. Расскажи мне о нем.

     Они засмеялись. Сначала Паук, потом Вонючка и Ножик, а потом и Зеленоглазый.

     - Ты отправился в трудное время, - в конце концов сказал Паук, - но, - он поднял вверх палец, - идешь в правильном направлении.

     - Расскажи мне о нем, - еще раз попросил я.

     - Минуты на это не хватит, а нам сейчас нужно работать.

     Он встал, порылся в холщовом мешке и бросил мне кнут. Я поймал его за середину рукоятки.

     - Отложите мачете, он будет петь потом, - над моей головой свистнул кнут.

     Он подошел к своему верховому дракону и из мешка, висящего на чешуйчатом горбе, достал узду и стремена. Потом я понял, почему Паук не заставил меня садиться на неоседланного дракона. Это было трудно, а полуседло и ножные ремни делали верховую езду на драконе почти приятной.

     - Направляй его за нами, - крикнул Паук, и я стал подражать движениям пастухов, двигавшихся рядом со мной.

     Драконы толпились в солнечном свете.

     Над горбами заблестели и защелкали смазанные жиром кнуты, и весь мир сосредоточился для меня в покачивающемся подо мной звере. Деревья, холмы, можжевельник, валуны и земляника - все было в движении.

     Драконы стонали. Это значило, что они счастливы.

     Иногда свистели. Это значило, что надо быть поосторожней.

     Ворчанье, проклятия и крики. Это значило, что пастухи тоже счастливы.

     Этим утром, носясь взад-вперед среди драконов, я научился невероятному количеству вещей. Пять или шесть драконов были вожаками, а остальное стадо следовало за ними. Главной задачей было - направлять вожаков. Драконы свернули вправо. Ими легко управлять, пощелкивая кнутом по заднему бедру - этому я научился позднее - там находятся нервные узлы, превосходящие величиной даже мозговой центр.

     Один из вожаков все время норовил вернуться, беспокоясь о своей самке (она была отягощена неоплодотворенными яйцами, как объяснил Паук) и мы делали все, что могли, чтобы удерживать этих животных порознь. Я потратил кучу времени (подражая Зеленоглазому), помогая пастухам следить за драконами, которых волновали совсем другие вещи.

     Я начал понимать, что мне, например, надо делать, когда двадцать драконов попадут в мятное болото (болота из сыпучего песка зарастали громадными кустами мяты. Поэтому их и называют "мятными", верно? Мятное болото). Паук объезжал стадо, хлопая тремя кнутами, и следил, чтобы ящеры не проваливались в зыбучие пески.

     Наконец, мы вывели драконов из болота.

     - В этих местах болот не очень много, - заметил Паук, когда мы выбрались на твердую землю. - Скоро доберемся до города, если, конечно, не собьемся с пути.

     Рука болела от постоянных взмахов кнутом.

     Некоторое время я ехал, слушая Зеленоглазого: "Не это ли самый глупый способ потратить свою жизнь, парень?"

     Он усмехнулся.