Впрочем, как мы знаем, указанные повреждения тел Людмилы Дубининой и Семена Золотарева оказались далеко не единственными. У них частично отсутствовала плоть на голове — как лицевой части, так и затылке. Кроме того, схожие повреждения наблюдались на теле Александра Колеватова. Формально их можно объяснить, вроде бы, гнилостными процессами, однако в этом вопросе не все так просто, как может показаться дилетанту (и вот тут нужен судмедэксперт, чтобы прояснить картину).

Тела последней четверки погибших туристов были найдены в ручье, протекавшем под многометровой толщей снега в овраге, и температура воды этого ручья вряд ли намного превышала О °С. В таких температурных условиях трупы могут находиться многие недели без заметных посмертных изменений. В 1959 г. судебная медицина уже знала, что в глубоких водоемах, в которых температура воды у дна близка к О °С, тела утопленников могут не всплывать очень долго (многие недели). Существовало даже такое мнемоническое правило, призванное помочь судмедэксперту рассчитать время наступления смерти в холодное время года: сутки при нуле градусов равны часу при двадцати пяти. То есть посмертные изменения в течение суток при О °С будут примерно соответствовать изменениям за 1 час при +25 °C. Другими словами, и аутолиз, и гниение трупов при О °С замедляются в десятки раз. Понятно, с чем это связано — низкие температуры угнетают активность микробов и бактерий, поэтому Антарктида, по нашим бытовым представлениям, почти стерильный континент! Тела же членов группы Дятлова не просто находились при нулевой температуре некоторое время — нет! — они пролежали несколько месяцев при значительном «минусе» и промерзли насквозь. Тут ни о каких посмертных изменениях говорить вообще не приходится. На момент «разморозки» их тела находились в состоянии, практически идентичном тому, в каком они были в начале промерзания, т. е. сразу после смерти.

Однако Возрожденный увидел следы гниения на трупах. Как судмедэксперт он должен был найти этому объяснение и сообщить его следствию, тем более что такое объяснение не составляло большой тайны для судебно-медицинской науки того времени. Важнейшим фактором, провоцирующим и ускоряющим гниение, является нарушение целостности наружных покровов, особенно если такое нарушение являлось прижизненным и стимулировало приток крови к поврежденному месту, другими словами, приводило к образованию гематом. Разрыв кожи (разрез, рассечение) является не только очагом, но своего рода провокатором гниения. И судмедэксперт во время его допроса следователем должен был об этом сообщить, ведь это существенная для следствия информация, указывающая на однотипное травмирование Дубининой, Золотарева и Колеватова перед смертью каждого из них. Возрожденный в заключительных частях всех трех экспертиз справедливо указал на то, что «дефекты мягких тканей области головы» являются посмертными, обусловленными гниением и разложением плоти, но сказав «а», не сказал «б». Он не объяснил, почему тела, находившиеся в ледяной воде не более 14 дней, вдруг начали так активно разлагаться. Причем практически одинаково — у всех трех исчезла кожа в районе бровей, частично в скуловой части и частично на затылке. А вот у Тибо-Бриньоля подобного разрушения кожных покровов не произошло, хотя его тело лежало в непосредственной близости от тел Золотарева и Колеватова, можно сказать, в обнимку…

Важно отметить, что естественное гниение начинает развиваться отнюдь не на коже головы, а в желудочно-кишечном тракте. Возрожденный это, разумеется, знал и понимал, что гниение, обнаруженное на трех из четырех трупов, представляется не совсем типичным.

«Правила…» требовали от судмедэксперта осторожности в его заключениях, но при этом призывали избегать неопределенности. Эксперт имел право строить предположения, более того, будущих судебных медиков учили тому, что их выводы чаще всего будут иметь лишь определенную степень вероятности.