-  Ты одна здесь?

    -  Я здесь одна. Это - технохутор. Таких технохуторов на планете около восьмисот. На каждом живет один мунт.

    -  А кроме мунтов здесь кто-нибудь живет?

    -  Да. Сам увидишь, - Веда резко поднялась из-за стола. - Сегодня отдыхай. Завтра пойдешь на соседний технохутор. Идти далеко. Хорошо отдыхай.

    -  Вот те раз. А если я не хочу никуда идти?

    -  Ты должен. Я спасла тебе жизнь. Потеряла «морской глаз». На тебе долг.

    -  И за каким бесом я должен тащиться на этот технохутор?

    -  Там отказала энергоподстанция. Мы, мунты, не можем жить без энергии. Киберы встают, гидропоника гибнет. Ты должен спасти Лиану. Если ты ее не спасешь, весь сектор останется без контроля.

    -  У нее тоже рук нет?

    -  Да. Та же самая мутация. У всех мунтов нет рук. Лиана молода, неопытна и могла не справиться с ремонтом. А потом сели аккумуляторы… С ней четвертый день нет связи.

    Я попытался оценить перспективы выживания в джунглях молодой безрукой девушки. Помотал головой и представил ее страшной как смертный грех. На душе легче не стало.

    Рюкзак оттягивает плечи. Отвык. В космосе турпоходов не было. Как бы поступил на моем месте Бонус? Тоже поперся бы на второй день после посадки за восемьсот километров?

    -  Как я найду этот чертов технохутор? - спрашивал я у Веды.

    -  Вот карта. Хутор на реке.

    -  На какой реке? Тут их три… Хорошо, хотя бы на каком берегу?

    -  Не знаю. Ты должен найти технохутор и Лиану.

    -  Я должен пройти восемьсот километров по азимуту и найти то, не знаю, что. Так?

    -  Да.

    -  Ты сама в это веришь? Если я отклонюсь хоть на два километра…

    -  Кроме тебя некому.

    Так мы поговорили с Ведой. Об опасностях перехода она представления не имеет, но утверждает, что хищных животных нет. Волной смыло. Вместе с первыми поселенцами. Теми, которые обжили планету еще до Волны.

    Волна сюда пришла ослабленной. Почти никакой. Всего лишь чуть-чуть шевельнулись мировые константы. Почти незаметно. На чем может сказаться изменение мировых констант на тысячные доли процента? Только на химии. На биохимии. На тончайших химических реакциях, название которым - жизнь. Одноклеточные успели приспособиться. Смена поколений у них происходит очень быстро. Семена растений просто переждали неблагополучный год. Как и личинки некоторых насекомых. А того, что, собственно, принято называть жизнью, не стало. Белые кости под солнцем, мертвые стволы деревьев там, где стояли леса. И свеженькая изумрудная травка. Изумительного цвета здесь трава. Звездочке бы понравилась.

    Я отмерил по берегу уже километров десять, когда наткнулся на робокатер. «Морской глаз», как зовет их Веда. У катера разрядились аккумуляторы, и волны выбросили его на берег.

    Сложил на берегу приметную пирамидку из камней, спрятал невдалеке рюкзак, обвязал «морской глаз» веревками и тронулся в обратный путь.

    «Морской глаз» весит килограммов сорок. Как я протащил его десять километров, сейчас уже не могу вспомнить. Веревки страшно резали плечи. Держался на черной злости.

    -  Зачем вернулся? - встретила меня Веда. - Ты должен Лиану спасти.

    -  Забирай свой агрегат. Я никогда никому ничего не должен. Запомни это.

    -  Ты устал.