— У меня ничего не осталось кроме нее, — беспомощно ответила та. — Крамптон никогда не верила, что Элис — дочь Эдварда. Она все время меня подозревала и шарила в наших вещах, пока не наткнулась на некролог. Но я ведь вернула его себе. Фарли сказал, что я должна забрать его обратно. Я проследила за Крамптон до твоей комнаты и увидела, что она положила его на туалетный столик, потом она вышла на балкон, и я пошла за ней. Она все узнала, и ее нужно было остановить.

Она говорила так равнодушно, словно ничего не чувствовала.

— Но теперь все кончено, — сказала я. — История подходит к финалу.

Ею тут же снова завладело безумие.

— Элис — моя!

Она подхватила с земли сумочку и унеслась в темноту. Как Элис. Продираясь через кусты, она быстро исчезла в мешанине света и тени. Какое бы будущее ни было уготовано Пиони, она собиралась забрать с собой и Элис, и мне стало страшно при мысли, что она ее найдет.

Я в ужасе прислушалась. Стояла полная тишина, и вокруг не было ни души. Ни убегающей Пиони, ни дерущихся Кирка и Фарли. Я не смела думать, к чему сейчас пришли эти двое. Но Элис надо было оградить от Пиони. И, кажется, я догадывалась, где можно ее искать.

Я вернулась на парковую дорожку и стала взбираться наверх. В ночной темноте искать дорогу было значительно сложнее, все выглядело совсем иначе. На развилке я засомневалась, но потом нашла указатель к японскому саду, где и находился маленький павильон. Я легко нашла его. Льющийся из окон и двери свет отражался в воде, и я беспрепятственно прошла по "водяной" тропинке.

Элис была в павильоне. Как и в предыдущий раз, она сидела на скамейке, поджав к груди колени и уткнувшись лицом в руки. Словно пыталась стать невидимкой. Она наверняка слышала мои шаги, но даже не шевельнулась. Я поняла, что она боится посмотреть, кто к ней пришел.

— Все хорошо, — тихо произнесла я. — Теперь точно все будет хорошо.

Она медленно подняла голову. Вся ее бравада исчезла, она уже ни в чем не была уверена — и меньше всего во мне.

Я села рядом, не дотрагиваясь до нее, и стала рассказывать все, что помнила. Как ее похитили, как я тосковала и искала ее. И как после всех этих лет мне позвонила миссис Ариес, и я приехала в Викторию.

Пока я рассказывала, Элис свернулась в клубочек, обхватила себя за плечи. Я осторожно обняла ее, и она не воспротивилась.

— У меня есть для тебя одна вещь, — сказала я. — Старая вырезка из газеты, которую Пиони все это время у себя хранила. Я хочу прочитать ее тебе.

Элис кивнула и еще сильнее обхватила себя за плечи, словно боялась зловещих рук похитителей. Я вытащила некролог и снова прочла его вслух, закончив на том, что умершую девочку звали Элис Ариес.

Элис отпрянула.

— Это не я! Я не та Элис! Я не умерла!

— Конечно, нет. Ты — Дебби Блейк. И всегда ею была. А та девочка была дочкой Эдварда и Пиони, и она умерла совсем маленькой.

— Пиони меня любит, — взволнованно сказала Элис. — Иногда она злится, но она меня любит.

— Конечно. И я знаю, что ты тоже ее любишь. А меня еще нет. Наверное, это займет какое-то время, но, мне кажется, мы с тобой еще подружимся.

Она отстранилась от чувств, не доверяя им.

— Пойдем, узнаем, что там и как.

Мы вышли к главному дому и сразу увидели полицию и "скорую помощь". Кирк стоял там же, живой и невредимый, и меня затопила волна облегчения. Но на носилках лежал Фарли Корвин. Его лицо было в крови, глаза закрыты. Плаща не было, а одежду словно кошки драли. Его жестоко избили?

Кирк разговаривал с полицейским, и я мгновенно представила, что с ним теперь будет. Как минимум, его обвинят в физическом насилии, и неважно, что сделал Фарли.