|
.. Пальцы императрицы вздрагивали, когда она разворачивала послание короля Франции. Восемь лет две страны, духовно связанные музыкой, литературой, театром, живописью, модами, - не имели связи в политике... Разве это мыслимо? Она много слышала о Людовике дурного (впрочем, Людовик слышал о ней не менее), но в юности Елизавета считалась его нареченной невестой. И кто знает? - быть бы дочери Петра королевой Франции, никогда не покушала бы пирогов с визигой, жирных кулебяк да расстегаев, не поморщилась бы с похмелья от чухонской клюковки. "Так и бог уж с ней - с этой Францией!.." Людовик начинал письмо круто: гнать и гнать императрице от себя Бестужева - вот первое, что бросилось в глаза Елизавете. А потом ласковости о ней, заботы о здоровье и прямые слова, что пора обменяться посольствами. С поспешностью, поразительной для этой лентяйки, Елизавета отвечала королю в том же дружеском духе; она сулила Людовику “постоянную и искреннюю дружбу” между Россией и Францией. Но про Бестужева - ни слова. - Сор из избы русской нечего по чужим дворам таскать... Михаила Ларионыч, - велела она Воронцову, - поищи человека, в обхождениях привычного, чтобы его в Париж отправить. Худого не надо, а хорошего тоже не пошлем. Ищи с таким чином, что и Дуглас, - ни рыба ни мясо. Но Бестужеву о том - ни гугу! Человек сей отклеился от меня, словно пластырь паршивый... Но Бестужев не желал сдаваться. Канцлер он или не канцлер? - В самом деле, - утверждал он повсюду, - что волками-то на меня смотрите? Коли затеяли поход на Фридриха, так не я ли был врагом Пруссии все эти годы? Лондон подгадил малость, но торговля да старые долги не разорвут союз России с Англией. Вот Франция только... Он люто ненавидел Францию, как извечную соперницу любимой им Англии. Но был бессилен что-либо поделать, ибо Елизавета начала любезности с Людовиком за его спиной. Людовик секретничал от своих министров, а Елизавета, как черт от ладана, пряталась от своего канцлера. О век осьмнадцатый, торжественный и темный, когда политика самым верным ключам предпочитала воровские отмычки!.. *** Нужного для посылки в Париж человека Воронцов отыскал в своем же доме. Каждому ленинградцу знаком этот дом на Садовой, - мрачный и приглушенный, стоит он в глубине сада, за высокой решеткой, а напротив протянулись магазины шумного Гостиного двора. Это здание бывшего Пажеского корпуса, а в описываемое нами время - фамильный замок-дворец графов Воронцовых... В одном из залов этого дворца учитель Бехтеев давал урок российской грамматики двум девочкам-подросткам. Двоюродные одногодки, они сидели напротив скромного учителя в креслах, обтянутых фиолетовым лионским бархатом. Одна из них (уже тогда с задатками неземной красоты) стала позже графиней Строгановой и была отравлена ядом в трагической любовной истории. А другую читатели хорошо знают... Вертлявая и кислая девочка с раздутыми, как яблоки, щеками, она стала впоследствии (под именем княгини Дашковой) известна всему миру - как президент Российской Академии наук, первая в мире женщина, занимавшая такой высокий и “не женский” пост... Бехтеев читал девочкам сказку про Ерша Ершовича, когда в детскую вошел вице-канцлер и сказал по-французски с прононсом: - Сударь, мне хотелось бы поговорить с вами... Учитель не растаял перед вельможей, как масло на солнцепеке: - Ваше сиятельство, здесь идет урок великого языка, сиречь российского! Не пренебрегайте же им. - Извини, друг мой, - перешел Воронцов на русский. - Но ты и впрямь нужен мне. |
