Валентин ПИКУЛЬ. Пером и шпагой
Плох тот народ, который не помнит, не ценит и не любит своей истории!
В. М. Васнецов
НАЧНЕМ С КОНЦА
В ночь на 21 марта 1810 года французскому консулу при Сент-Джемском дворе, барону Сегье, крупно везло. Он играл в доме леди Пэмброк-Монтгомери, урожденной графини Воронцовой, лихорадочно делая ставки на удвоение.
Время было уже далеко за полночь, когда лакей, обнося игроков крепким чаем, протянул Сегье поднос, на котором лежало письмо:
- Курьер из посольства. Извольте, барон. Поглощенный выигрышем, консул наспех рванул конверт:
- Извините, господа. Я не задержу вас... И вдруг вскочил, отбросив карты (и все заметили, что удачливый Сегье играл совсем без козырей).
- Война? - переглянулись русские. - Опять война?
- Нет, нет, - утешил их Сегье, чем-то взволнованный. Легкомысленная красавица Екатерина Багратион, которая, колеся всю жизнь по Европе, давно уже забыла и мужа и отечество, вдруг раскапризничалась:
- Барон, вы меня интригуете, и я не смогу отыграться... Консул глянул на рассыпанные перед ним карты:
- Прошу прощения, я вынужден срочно покинуть вас. Семен Романович Воронцов (отец хозяйки дома) спросил француза небрежно, с равнодушием старого прожженного дипломата:
- Что случилось, дорогой Сегье?.. - Воронцов сделал паузу. - Ежели это не секрет?.. - Опять пауза. - Секрет вашего строптивого императора?
- Господа! - объявил консул. - Секрета никакого нет... Только что отошла в лучший мир девица и кавалер Женевьева де Еон, которая в молодости была послом Версаля при таких высоких дворах, как Санкт-Петербургский и Сент-Джемский!
Лица игроков вытянулись.
- Я уже забыл про эту кляузную старуху, - удивился лорд Пэмброк, фыркнув. - Ах, сколько было шуму из-за этой женщины!..
Посольский кеб, стуча колесами по камням, довез Сегье до пустынной улочки Нью-Уилмен; дежурный констебль поднял фонарь, присматриваясь:
- Кто идет? Отзовитесь...
Сегье захлопнул за собой лакированную дверцу кеба:
- Идет консул Наполеона - императора всех французов!
Полицейский услужливо осветил фонарем подъезд дома - черный, как провал рудничного штрека, давно заброшенного. В пролете лестницы из-под ног Сегье шарахнулась бездомная кошка. Шаткие перила колебались над темью колодца.
На площадке верхнего этажа вдруг брызнуло светом из раскрытых дверей.
- Прибыл консул, - возвестил констебль. Королевский хирург, сэр Томас Кампеланд, раскрыл саквояж и, засучив рукава, натянул длинные шелковые перчатки.
- Великолепно, - сказал он. - Во имя закона и справедливости приступим к осмотру, пока бренное тело покойницы еще хранит тепло прошлой жизни...
Барон Сегье осмотрелся. Бог мой! Он даже не знал, что девица де Еон, этот таинственный дипломат и забытая писательница Франции, жила в такой отвратительной бедности. Почти голые стены, холодный камин, заброшенное рукоделие на пяльцах.
И всюду - шпаги, шпаги, шпаги!..
К нему подошла мадам Колль - приживалка покойницы.
- Когда это случилось? - шепотом спросил ее консул.
- Около полуночи, месье.
- Бумаги, - намекнул Сегье. - Бумаги.., где? Мадам Колль кивнула в угол.
|
