— А вам не кажется странным, что вы так свободно говорите по-английски?

— Это-то мне как раз понятно. Хозяин этого тела — Говард Уилкокс, он бухгалтер, работает в «Хемберт Лэмп Компани». Он женат на земной женщине. Я знаю и помню абсолютно все, что есть в его мозгу. Все, что умеет делать Уилкокс, умею и я. Наверное, можно сказать, что я и есть Говард Уилкокс. У меня вот здесь, в кармане его документы. Даже запах этого тела — это запах Говарда Уилкокса. Я люблю пиво, потому что его любит Говард Уилкокс. И я… я люблю жену Говарда Уилкокса.

Наши взгляды встретились. Я достал сигареты и протянул ему.

— Угощайтесь.

— Нет, спасибо. Это тело… Этот человек, Говард Уилкокс, не курит. Я, пожалуй, возьму еще пива. Тут, в кармане, есть деньги.

Я сделал знак Барни.

— Так когда, вы говорите, это произошло? Два часа назад? А до этого вы никогда не думали, что вы марсианин?

— Не думал? Что значит, «не думал»? До этого я был марсианином! Интересно, который час?

Напротив меня на стене висели большие часы.

— Начало десятого.

— Значит, я сижу здесь дольше, чем думал, — тяжело вздохнул он. — Уилкокс как раз возвращался с работы, когда я почувствовал, что я — это он. Было примерно половина шестого, потому что работу он заканчивает в пять, и с той поры прошло полчаса. Все это я узнал сразу, потому что это знал он. Все, что он знал и помнил, я узнал в одно мгновение.

— Мы остановились на том, что вы, то есть он, шли домой. А потом?

— Я был так потрясен, что не мог идти дальше. Я не мог идти в чужой дом, я ведь марсианин, понимаете?!

Нет, конечно… как вы можете понять, если я сам ничего не понимаю. И мне, то есть ему, Говарду Уилкоксу ужасно захотелось пива, и он, вернее я… — Он запутался и замолчал, а потом начал снова: — Это тело захотело пива и зашло в первый же попавшийся бар. И оно… Нет, уже я…. Наверное, это уже был я… Я выпил пару стаканов, а потом решил поговорить с барменом. Я все ему рассказал, и он обещал помочь.

Я перегнулся через стол и посмотрел ему прямо в глаза.

— Послушайте, Говард, — сказал я спокойно, будто разговаривал с давним знакомым, — надеюсь, вы позвонили, предупредили жену, что задерживаетесь? Она ведь наверняка ждет вас к обеду.

— Нет, конечно! — он даже обиделся. — Я не Говард Уилкокс, и это не моя жена.

— Все-таки лучше бы вам позвонить. Ведь она беспокоится. В конце концов, неважно, кем вы себя считаете — Вэнгеном Далом или Говардом Уилкоксом; она-то беспокоится именно о вас. Не расстраивайте женщину, позвоните, я вас прошу. Телефон-то хоть помните?

— Еще бы! — фыркнул он. — Как я могу не помнить свой телефон? — Он смутился. — То есть… я хочу сказать, его, Говарда Уилкокса.

— Да хватит вам упражняться с притяжательными местоимениями. «Мой», «его»! Просто идите и позвоните. И ни слова про Марс — вы ведь еще сами не разобрались что к чему. Скажите, что с вами все в порядке, просто задержались, а когда придете — все объясните.

Не выдержав такого натиска он поднялся и отправился звонить. Вид у него при этом был растерянный, но уже не такой унылый.

Я решил, что пора подкрепиться, подошел к бару и взял еще виски.

— Ну что? Псих он или нет? — спросил Барни.

— Пока не знаю. Есть в нем что-то странное, а что — никак не пойму.

Когда он вернулся, я уже сидел за нашим столиком.

— Она в ярости, — сообщил он.