Но еще за десять месяцев до того в преждевременную отставку вынужден был подать вице-президент Спиро Т. Агню, которому грозило открытое судебное расследование за уклонение от уплаты налогов, коррупцию и всякие иные злоупотребления. Никсон все-таки последовал тогда совету Нормана Кларка и утвердил в должности вице-президента Джералда Форда, который после отставки Никсона стал тридцать восьмым президентом США.

Главной целью своего президентства Форд считал восстановление доверия граждан к своему правительству, которое было сильно поколеблено всеми скандалами, связанными с администрацией Никсона. В то время самой популярной песенкой, которую крутили по всем программам радио и телевидения и которую распевали дети, тинейджеры, взрослые и даже полицейские, стал шлягер с таким припевом: «В нашем белом Белом доме живут жирные, серые, жадные мыши».

Главной ошибкой Форда, на что пенял ему потом Кларк, стало официальное помилование Никсона, избавившее того от суда и следствия.

Публика жаждала не только хлеба, но и зрелищ. И слишком жестоко со стороны Форда было лишать публику столь захватывающего представления, как расправа с бывшим президентом. Ибо ничто так не привлекательно для толпы, как публичное унижение того, кто еще недавно стоял на самой вершине недоступной пирамиды. Тем более что с «хлебом» дела обстояли сложно. Именно при правлении Джералда Форда Америка пережила самый глубокий спад в экономике после «великой депрессии».

Норман Кларк благополучно продолжал перемещаться из одной президентской команды в другую, при всех сохраняя свою полумифическую должность советника по военным вопросам. Его же люди, мастера рекламы, работали с имиджем кандидатов и президентов, не пренебрегая и обыкновенными сенаторами и конгрессменами. С присутствием Кларка в Белом доме, как с традиционным для всех образом рождественского Санта Клауса, от которого не всегда есть польза, но уж точно нет вреда, смирились и демократы и республиканцы. И те и другие обращались к Кларку за рекомендациями и консультациями.

По количеству и качеству текстов, опубликованных в газетах и журналах Кларка, а также переданных по программам телевидения и радиовещания, принадлежащих ему, любой дотошный аналитик мог с большой долей вероятности определить, кто станет президентом, а в промежутке между выборами — куда в очередной раз повернет политический вектор стоящей у власти президентской администрации.

Кларк и сам не брезговал после партии в теннис высказывать кое-какие мысли, зачастую вовсе не облекая их в форму советов или рекомендаций. Он лишь излагал свои мысли вслух. Всего-то навсего. Некоторые его партнеры просто-напросто присваивали эти мысли себе. Другие иногда об их авторстве проговаривались.

Уже после отставки Джимми Картера тот признался в одном интервью газете «Нью-Йорк таймс», что именно за партией в теннис с Норманом Кларком им обоим пришла в голову мысль, что на предстоящих президентских выборах Картеру следует отдать распоряжение моей команде даже в официальных документах именовать его не Джеймсом Эрлом, а Джимми. «Джимми — это вроде бы как личный друг каждого американца, а не солидный дядя Джеймс Эрл с портфелем в руке», — объяснял Картер.

И все-таки самым близким другом Нормана Кларка был Рональд Рейган, с которым он был знаком еще со времен первого избрания Рейгана президентом Гильдии киноактеров. Не без помощи Кларка Рейган стал в 1966 году губернатором штата Калифорния.

Рейган получил в нарезе прозвище «Великий телепередатчик». Он блистательно выступал по телевидению, самим своим появлением на экране олицетворяя оптимизм и великие достижения американского народа, которые он как никто умел прославлять. Когда он стал заниматься политикой, зрители сразу вспомнили его давние телепередачи пятидесятых годов, которые в памяти американцев были связаны, с эрой процветания и стабильности, когда страной управлял обаятельный и популярный человек Дудит Эйзенхауэр.