—        Константин Дмитриевич ждет вас!

—        Сегодня вы выглядите как никогда! — с удивившим меня самого пафосом сказал я.

Видимо, не слишком гостеприимная для меня, но всегда улыбающаяся Америка оставила какой-то след. Я ловил себя на том, что мое лицо стало часто расплываться в улыбке даже помимо моего желания. Видимо, этот американский автоматизм приобретается чрезвычайно быстро.

Она прямо-таки растаяла. Нет, все же дождь, похоже, пройдет нынче стороной.

Костя сидел за своим большим столом, как будто врос в свое рабочее место.

—        Ты что, здесь и ночуешь? — вместо приветствия спросил я его.

—        Ну, пару раз за последние недели и вправду чуть не остался, — засмеялся Меркулов. — Как слетали?

—        Как птицы. Буревестники. Мир, Костя, оказывается, полон чудес.

И я рассказал Меркулову обо всех наших американских открытиях. Плюс о том, что одним из крупных получателей денег от Фонда Спира был Фонд воинов-интернационалистов. Так что круг потихоньку замыкался.

Особенно Костю взволновала история о том, как мы уходили от погони.

—        Что ж за человек этот Кларк, или как там его теперь величать? Лже-Кларк, что ли? Или Кларк Второй? И наши разведчики, и американцы под нас копают. Так что твой американский друг из посольства был прав, когда предупреждал тебя об опасности.

—        Броуди? Я не сомневаюсь, что это его гонцы теснили нас в Чикаго.

—        Н-да... Тебя потеснишь. — Костя был явно мною доволен.

—        Как тут Грязнов лечится? Его еще из больницы не выгнали за сквернословие?

Меркулов помрачнел:

—        Теперь он, слава Богу, уже дома... Знаешь, ведь на него было покушение.

Это было так нелепо, что я чуть не рассмеялся.

—        Самое настоящее покушение, на все сто, не считая результата. Грязнов отделался легким испугом, а в Склифе повылетали окна. В окно его палаты метнули гранату, которая благополучно взорвалась. Только в палате никого не было. Представляешь, приходит Грязнов с процедуры, по его словам, а я так думаю, что просто из туалета или курилки, а его палаты практически нет. Фьюить — была и сплыла. Одни стены, стекла и вокруг перепуганные медсестры. Их там чуть кондратий не хватил, они ж не знали, что Грязнов лежать не любит.

—        Пострадавшие есть? — нахмурился я, представив, что могло бы произойти, будь Грязнов ранен хоть чуть-чуть посерьезнее.

—        Немного пострадал постовой милиционер. Взрывной волной выбило дверь палаты, и она его чуть-чуть приложила...

—        И как ты думаешь, чьих рук это дело?

—        Понимаешь ли, Саша, все слишком совпадает. По логике вещей все дороги почему-то ведут к Буцкову. Ведь Слава все последнее время занимался его фондом, раз. Ранили его при задержании людей Буцкова, два. И как только двое из арестованной команды Буцкова начали давать показания, их находят мертвыми в общей камере Бутырки, три. Не слишком ли много совпадений для того, чтобы быть случайными? Ты не находишь, Саша?

Я находил.

—        Плюс расследования по поводу нефтяных убийств опять же каким-то боком выходят к фонду Буцкова.