Необъяснимое чело,

         И – пролетит скрипичным криком

         В рои гностических эмблем,

         Мигая из пустых эонов;

         Рукою твердой тему тем

         За ним выводит из тромбонов

         Там размахавшийся Сафонов:

         Кидаясь белой бородой

         И кулаками на фаготы, —

         Короткий, толстый и немой,

         Как бы вынюхивает что-то;

         Присядет, вскинув в воздух нос:

         Вопрос, разнос во взгляде хитром;

         И стойку сделавши, как пес,

         Несется снова над пюпитром;

         Задохнется и – оборвет,

         Платком со лба стирает пот;

         И разделяется поклоном

         Меж первым рядом и балконом.

         И постоит, и помолчит,

         И по пюпитру постучит:

         И – все листы перевернулись;

         Сердца, как в бой, сердца – рванулись…

         И вновь – вскипающая новь;

         И вновь – всклокоченная бровь;

         И вновь – пройдутся фалды фрака;

         И стаю звуков гонит он,

         Как зайца гончая собака, —

         На возникающий тромбон.

         Над пухоперою каргою,

         Над чепчиком ее счернен

         Жеребчиком мышиным – «он»,

         Кто вьется пенною пургою

         И льет разменною деньгою,

         Кто ночью входит в пестрый сон

         И остро бродит в ней– счернен —

         Над ней, над нами, над вселенной

         Из дней, своими снами пленный;

         Он – тот, который есть не он,

         Кому названье легион:

         Двоякий, многоякий, всякий

         Иль просто окончанье, «ий»,

         Виющийся, старинный змий, —

         В свои затягивает хмури,

         Свои протягивает дури:

         Он – пепелеющая лень

         И – тяготеющая тень;

         Как Мефистофель, всем постылый,

         Упорным профилем, как черт, —

         Рассудок, комик свинорылый:

         К валторне черной он простерт;

         Как снег, в овьюженные крыши,

         Как в мысли, гложущие мыши, —

         В мечты, возвышенные свыше, —

         Бросает сверженную сушь:

         Сухую прописную чушь;

         Упавшим фраком ночь простерши,

         Кликуши-души, – ходит он —

         Кликуши-души – горше, горше —

         Упавшим фраком – душит: в сон!.