Остановясь перед киотом,

         Бывало, пав под фонарем,

         Я, полоненный миголетом,

         Моленьем тихим осенен;

         В белопокровы, в ветроплясы

         Метясь светелицей на нас,

         Влача свистящие атласы,

         Вставал алмазноглазый Спас.

         Бывало: белый переулок

         В снегу – дымит; и снег – летит.

         И Богоматерь в переулок

         Слезой перловою глядит.

         Бегу Пречистенкою… Мимо…

         Куда? Мета – заметена,

         Но чистотой необъяснимой

         Пустая улица ясна.

         Кто там, всклокоченный шинелью,

         Скрыв озабоченный свой взор,

         Прошел пророческой метелью

         (Седою головой – в бобер),

         Взвиваясь в вой седоволосый,

         Своей космою пурговой,

         Снегами сеющий вопросы

         На нас из Вечности самой.

         А вихри свистами софистик

         Заклокотали в кругозор,

         Взвизжали: «Вот – великий мистик!»

         И усвистали за забор.

         Мигают звезды теософии

         Из неба кубового в вой;

         Провеял кризис философий,

         Как некий гейзер снеговой:

         Так в ночи вспыхивает магний,

         Бьет электрический магнит;

         И над поклонниками Агни,

         Взлетев, из джунглей заогнит…

         Бегу Пречистенкою – мимо:

         Куда? Мета – заметена;

         Но чистотой необъяснимой

         Пустая улица ясна…

         Проснулась на Девичьем Поле

         Знакомым передрогом ширь:

         – «Извозчик: стой!»

         – «Со мною, что ли?»

         – «В Новодевичий монастырь!.