Изменить размер шрифта - +

— Ничего подобного, моя дорогая. Я всегда рад тебя видеть. Передай тете мой привет и скажи, что в ближайшее время я навещу ее, а если у тебя выдастся свободный вечерок, может быть, ты позволишь своему старому дяде Чарльзу пригласить тебя в театр?

Беспечно улыбаясь, он проводил ее до двери, но в ту же секунду, как он возвратился в библиотеку, его улыбка исчезла, и он озабоченно нахмурился.

— Полагаю, ты все слышал?

Дверь, ведущая в небольшую приемную, распахнулась, и в библиотеку вошел высокий джентльмен.

— Да, я слышал. Жаль, что твоя племянница плохо рассмотрела связного. И жаль, что я тоже не заметил, как он выходил. Но, — неизвестный пожал широкими плечами, — я не ожидал, что кто-то вступит в контакт с нашим маленьким французиком во время этой непредвиденной остановки.

— К счастью, Верити подслушала этот разговор. Но лучше бы она этого не делала. — Лорд Чарльз отвернулся от окна и устремил взгляд на джентльмена, непринужденно развалившегося на стуле. — Ты не сказал мне, что подвозил ее, мой мальчик.

Виноватая улыбка тронула красивые губы молодого мужчины.

— Мне были даны строжайшие инструкции не сажать никого, кого не было в списке, но разве мог я оставить ее там? Я забыл, что вы с ней состоите в родстве. — Он тряхнул головой. — Должен сказать, что она изменилась. Я с трудом ее узнал.

Лорд Чарльз, который все еще продолжал хмуриться, снова сел за свою конторку.

— Меня тоже подвела память. Я запамятовал, что дом Люция Редмонда в Йоркшире находится довольно близко от твоего.

— Менее чем в трех милях.

— Кажется, вы были знакомы.

— Очень хорошо.

— Она не могла тебя узнать?

— Нет. Совершенно уверен в этом. Когда мы виделись в последний раз, она была еще ребенком.

— Ммм. — Лорд Чарльз нахмурился еще больше. — Но она больше не ребенок. Иногда эта девчонка бывает очень упрямой. Трудно сказать, что она может выкинуть…

У лорда Чарльза были все основания для беспокойства. Хотя внешне Верити ничем себя не выдала ни тогда, когда возвратилась обратно на Керзон-стрит, ни позже, когда сопровождала свою тетушку к модистке, ее задело и разозлило безразличие дяди. В глубине души она не была уверена в том, что он передаст полученную информацию, не говоря уж о том, что что-то будет предпринято, чтобы схватить шпиона и его подлых вероломных пособников. Разве ее дядя не отнесся к ее сообщению с насмешкой, словно к ничего не значащему и пустячному?

Во что бы то ни стало, решила Верити, разглядывая образцы тканей, надо убедить его в том, что она не какая-то там пустышка. Но как? Что она могла сделать?

Верити все еще обдумывала эту непростую проблему в ожидании, пока леди Биллингтон примет решение, сшить одно из новых платьев Верити из жемчужно-серой ткани или из красновато-коричневой. И тут, подняв глаза, увидела, что ее внимательно разглядывает молодая леди в бледно-зеленом дорожном платье.

— Простите, что я так на вас смотрю, — сказала дама голосом столь же милым, как и ее улыбка, — но мне показалось, что вы… Вы не мисс Верити Хэркорт, которая училась в школе мисс Тинсдейл в Бате?

— Да, это я. — Верити пристально вгляделась в лицо молодой женщины. — Элизабет? — неуверенно спросила она. — Элизабет Бересфорд?

Далее последовал утвердительный кивок, Верити издала не приличествующий благородной девице вопль, а потом бросилась обнимать молодую женщину.

— Никогда бы не узнала тебя, — сказала она со свойственной ей прямотой, — ты так похудела!

Элизабет расхохоталась.

— А ты ничуть не изменилась.

Быстрый переход