|
Буквально сразу же на сцене возникли все. Большая процессия начала спускаться вниз по склону – туда, где улица Священная заканчивалась у колодца комиций. Спурий и Авл сидели и смотрели, словно больше ни о чем не думали, а лишь получали удовольствие от спектакля. Так они демонстрировали свое уважение к Марку Ливию Друзу. Бомилькар и Луций Декумий встретились, не привлекая ничьего внимания, у прилавка пе-реполненной закусочной в верхнем углу Большого рынка. Они купили по пирогу с куском чес-ночной колбасы, потом совершенно естественно встали рядом и стали медленно жевать, откусы-вая по кусочку от очень горячего пирога. – Удачный день получился, – молвил Луций Декумий. Одетый в накидку с капюшоном, скрывавшим его лицо, Бомилькар вздохнул: – Надеюсь, он и закончится удачно. – По крайней мере, приятель, я гарантирую, что этот день закончится идеально, – самодо-вольно произнес Луций Декумий. Бомилькар порылся под накидкой, отыскал кошелек. – Ты уверен? – Как человек, у которого воняет подошва, в том, что он наступил в дерьмо! – ответствовал Декумий. Невидимо для других кошелек перешел из одних рук в другие. Бомилькар с легким серд-цем повернулся, чтобы уйти. – Благодарю, Луций Декумий, – сказал он. – Нет, приятель, это я тебя благодарю! И Луций Декумий остался доедать свой пирог. – Устрицы вместо лука! – громко сказал он сам себе, направляясь по Субурскому коридору легкой, счастливой походкой и с мешочком золота, надежно припрятанным поближе к телу. Бомилькар покинул город через ворота Фонтиналис и направился в сторону Марсова поля. Он шел быстро. Толпа уже расходилась, на улицах стало свободнее. Нумидиец вошел на виллу Югурты, никого не встретив, и с радостью скинул с себя накидку. В этот день царь был очень добр и всем рабам в доме дал выходной, чтобы те могли посмотреть триумф Друза. А еще он выдал им всем в подарок по серебряному денарию. Поэтому лишние свидетели не видели воз-вращения Бомилькара. В доме оставались только фанатично преданные охранники и слуги-нумидийцы. Югурта был на своем любимом месте – сидел в крытой галерее на втором этаже, как раз над входной дверью. – Все в порядке, – сказал Бомилькар. Царь схватил брата за руку, улыбнулся: – Молодец! – Я рад, что все прошло хорошо, – добавил Бомилькар. – Он определенно мертв? – Убийца сказал мне, что уверен, как человек, у которого воняет ботинок, – в том, что он наступил в дерьмо. – Плечи Бомилькара затряслись от смеха. – Живописный парень, этот мой бандит. Но чрезвычайно эффективен и с железными нервами. Югурта расслабился. – Как только мы услышим, что мой дорогой кузен Массива определенно мертв, мы встре-тимся со всеми нашими агентами. Мы должны нажать на Сенат, чтобы он признал мое право на трон и разрешил нам вернуться домой. – Югурта поморщился. – Я никогда не должен забывать, что у меня еще остался сводный братец, этот несчастный недоумок, с которым надо бороться, – дорогой и любимый Гауда. Когда все агенты Югурты получили приглашение собраться на его вилле, явились все, кроме одного. Как только Марк Сервилий Агеласт узнал об убийстве принца Массивы, он по-просил аудиенции у консула Спурия Альбина. Консул передал через секретаря, что очень занят. Но Агеласт настаивал, настаивал, настаивал. Секретарь пришел в отчаяние от такого натиска и решил отделался от посетителя, отведя того к младшему брату консула, Авлу. Последний сильно заинтересовался, услышав то, что хотел ему сообщить Агеласт. Позвали Спурия Альбина. Спу-рий спокойно слушал, как Агеласт повторяет свой рассказ, поблагодарил его, взял его адрес и письменное показание – для верности. Потом очень вежливо распрощался с ним, вызвав улыбку у всех присутствующих, кроме самого Агеласта. |
