|
– Ты даже не хочешь постараться примириться с моим бедным мальчиком, в то время как он очень этого хочет! – Он – грязное маленькое ничтожество, – процедил Сулла сквозь зубы. В этот момент Никополис, подслушивавшая за дверью, грациозно вплыла в комнату и устроилась на скамье рядом с Клитумной. Скромницей посмотрела на Суллу. – В чем дело? – осведомилась Ники с невинным видом. – Это все мои два Луция, – пожаловалась Клитумна. – Не хотят ладить… А я так хочу, чтобы они поладили между собой! Никополис освободила пальцы Клитумны от бахромы, отцепила несколько нитей, заце-пившихся за оправу колец, и поднесла ее руку к своей щеке. – Бедняжка моя! – сочувственно проговорила она. – Твои Луции – просто парочка драчли-вых петухов. – Но им придется договориться, – сказала Клитумна, – потому что мой дорогой Луций Га-вий на будущей неделе переезжает к нам. – Тогда съезжаю я, – объявил Сулла. Обе женщины завизжали: Клитумна – пронзительно, Никополис – как маленький котенок, которому сделали бо-бо. – Хватит строить из себя деточек! – прошептал Сулла на ухо Клитумне. – Он более или менее знает ситуацию в доме. Как он сможет жить в доме с мужчиной, который спит между двух женщин, одна из которых – его собственная тетка? Клитумна залилась слезами: – Но он так хочет переехать ко мне! Как я могу отказать своему родному племяннику? – Не беспокойся! Не будет меня – не станет и причин для недовольства, – сказал Сулла. Увидев, что Сулла хочет уйти, Никополис схватила его за руку. – Сулла, дорогой Сулла, не делай этого! – воскликнула она. – Ты ведь можешь спать со мной, а когда Стиха не будет дома, Клитумна тоже присоединится к нам. – Хитро придумала! – Клитумна вся напряглась. – Хочешь заграбастать его только для се-бя, жадная свинья! Никополис побледнела: – Ну а что еще ты посоветуешь? Все твоя глупость! Из-за тебя мы попали в такое положе-ние! – Заткнитесь вы обе! – тихо прорычал Сулла. Все, кто знал его, боялись этого шепота больше, чем крика любого другого мужчины. – Вы так много таскались в театр, что приучились ломать комедию в жизни. Пора взрослеть. Довольно вульгарщины. Меня тошнит от всей этой ситуации, я устал быть мужчиной наполовину! – Но ты вовсе не наполовину мужчина! Просто ты – две половинки. Одна моя, другая – Ники! – капризно возразила Клитумна. Нельзя было сказать, что причиняло большую боль – ярость или горе. Находясь на грани помешательства, Сулла смотрел на своих мучительниц, не в состоянии ни думать, ни видеть. – Я не могу так больше! – промолвил он вдруг с удивлением в голосе. – Чепуха! Конечно, можешь, – самодовольно возразила Никополис, нисколько не сомнева-ясь в том, что ее мужчина никуда не денется из-под ее каблука. – А теперь иди и сделай что-нибудь стоящее. Завтра ты почувствуешь себя лучше. У тебя всегда так бывает. Вон из дома, куда угодно! Сулла не соображал, куда идет. Ноги сами несли его по аллее с Гермала к той части Палатина, что выходила к Большому цирку и Капенским воротам. Здесь дома стояли реже, было больше зелени. Палатинский холм – не очень модный район, слишком далеко от Римского Форума. Не замечая холода, в одной только домашней тунике, Сулла опустился на камень. Он не видел пустых рядов Большого цирка и красивых храмов Авентина. Мысленно он разглядывал перспективу, которая лежала перед ним и терялась в бес-конечности. Его будущее было ужасно, отвратительно. Он видел кривую дорогу, по которой ему предстояло идти до самой смерти – без всякой надежды подняться наверх, с тоской, с полуголодным существованием. |
