— Барабаны, — прошипел Майло.

Прислушавшись, Гаунт тоже уловил звук.

Возглавляемый им отряд пробирался через склады и руины высоких промышленных строений в тылу Покаявшихся. Вокруг были только черные груды оплавленного камня, ржавой арматуры и разбитого керамита. Порой встречались и перевернутые горгульи, прежде защищавшие фабрики от заражения. Гаунт действовал очень осторожно. Развязка битвы оказалась неожиданной. Начав с отражения атаки, они продвинулись гораздо дальше, чем ожидал комиссар, благодаря удаче и бесчеловечному приказу Дравера. Добравшись до переднего края обороны противника, Призраки обнаружили пустые траншеи. Большая часть войск явно покинула их в спешке. Завеса артиллерийского огня отрезала все пути к отступлению. Гаунту сначала показалось, что Покаявшиеся совершили большую ошибку — отступили слишком далеко, спасаясь и от Гвардии, и от собственного обстрела. Или они что-то задумали. Второй вариант Гаунту совсем не нравился. В тот момент у него было две с небольшим сотни солдат, идущих растянутой линией. И он прекрасно понимал: если Покаявшиеся контратакуют сейчас, он быстро останется в одиночестве.

Они прочесывали выжженные фабричные ангары, склады и кузни, выискивая противника. Над их головами трепетали рваные знамена. Каждый шаг отзывался хрустом битого стекла. Все механизмы, которые им встречались, были разобраны или просто разбиты. Не уцелело вообще ничего — кроме проклятых капищ Хаоса, которые Покаявшиеся щедро настроили по округе. Как и полковник Корбек, комиссар приказал сжигать их, чтобы от этой богомерзости не осталось и следа. Но по иронии судьбы Гаунт двигался в обратном от Корбека направлении. Связь молчала, и прорвавшиеся отряды Танитского Первого и Единственного слепо блуждали на вражеской территории.

Барабанный бой становился громче. Гаунт подозвал своего связиста, рядового Раффлана, и бросил короткий вопрос в трубку вокс-станции: есть ли кто-нибудь рядом?

Барабанный бой нарастал.

Из трубки донесся невнятный клекот. Поначалу Гаунт решил, что это помехи на волне, но вскоре понял, что это сообщение, только на другом языке. Он повторил свой запрос. После неприятно долгой паузы ему наконец ответили на ломаном, но более или менее понятном низком готике:

— Говорит полковник Витрийских Драгун Зорен. Мы на подходе и готовы оказать вам поддержку. Не стреляйте.

Гаунт подтвердил прием и велел танитцам рассредоточиться по складскому двору, укрыться и ждать. Впереди что-то сверкнуло в тусклом свете, и Гаунт разглядел приближающихся солдат. Призраков не было видно до последнего момента. Благодаря отточенному умению маскироваться где угодно и меняющим цвет плащам бойцы Танитского полка славились как диверсанты.

Драгуны шли длинной ровной колонной в три сотни человек. Гаунт с первого взгляда понял: несмотря на субтильное сложение, это сильные и хорошо обученные солдаты. Они носили нечто вроде кольчуг, матово поблескивающих, будто сплетенных из темного неполированного металла. Гаунт скинул маскировочный плащ, ставший привычным после присоединения к Первому и Единственному, выбрался из укрытия и махнул рукой приближающимся гвардейцам. Он направился к Драгунам, чтобы поприветствовать их командира.

Вблизи витриане выглядели еще более впечатляюще. Их необычная броня состояла из облегающих сегментов зубчатой кольчуги. Доспехи отливали чернотой обсидиана. Глухие шлемы мрачно поблескивали узкими темными линзами. Оружие сияло идеальной чистотой.

— Гаунт, комиссар Танитского Первого и Единственного, — козырнул Ибрам.

— Зорен, командир Витрийских Драгун, — прозвучало в ответ. — Рад видеть вас живыми. Мы опасались, что идем на помощь мертвому полку.

— Эти барабаны — ваши?

Зорен поднял забрало, открыв приятное темнокожее лицо и озадаченно посмотрел на Гаунта:

— Нет, не наши… Тоже гадаем.