– Вы же не думаете, что она попросту наняла профессионального киллера? – испугалась Ника, на этот раз – непритворно.

– Нет, это исключено! – успокоил ее Игнат. – С кем-то из двоих – с Терещенко или с Подольским – убийца должен быть хорошо знаком. Анна открыла ему ворота, а потом он ушел через двор, где свободно бегали доберманы. Я допускаю, что девушку могли обмануть при помощи машины и телефона архитектора, но собак-сторожей убедительной сказкой не проведешь. Они слушались только хозяйку и тех, кому она делегировала свои хозяйские полномочия – домработницу, Подольского и, возможно, того самого "близкого", который ее убил.

– А кинолога, который их обучал?

– Обижаете, Ника! Кинолога и домработницу я проверил в первых рядах. У обоих на вечер третьего вполне приличное алиби.

– И что же мы теперь будем делать?

– Мы еще не беседовали со вторым компаньоном Подольского, с Воробьевым. Возможно, он даст какую-нибудь зацепку. Собственно, с ним следовало поговорить еще четыре дня назад, когда он вернулся из Валдая, но… – Игнат бросил на Нику смущенный взгляд. – Сам я по части разговоров не силен, а доверить агентам такое ответственное дело поостерегся. Вообще-то они неплохо справляются, но с вами не сравнить. Никто из них так не располагает к откровенности и не обладает вашей удивительной интуицией.

– Тогда выдайте мне диктофон и благословение, – шутливо попросила Ника, стараясь не выдать, до какой степени она польщена и растрогана этим признанием.

– Я сделаю больше. Я вас отвезу.

Второй компаньон Подольского совершенно не походил на первого. Если Петр Серегин был хмурым гигантом, молчаливым и неторопливым, то Антон Воробьев действительно напоминал воробья – маленький, взъерошенный, непоседливый и суетливый. Но эта суета не раздражала, скорее, умиляла. Ника поймала себя на мысли, что в обществе этого смешного человечка чувствует себя на редкость уютно.

– Ужасно! Просто ужасно! – бегал туда-сюда по комнате Воробьев, заламывая руки. – Вы не представляете, какой это абсурд! Чтобы Леня когда-нибудь поднял руку на женщину! Спьяну! Вы знаете, он в жизни не напивался. Даже когда мы были студентами. Стакан водки – его абсолютный предел, больше душа не принимает. Не то чтобы его рвало – упаси Господи! У Лени с младых ногтей манеры герцога. Просто он не может проглотить сверх меры ни рюмки. Организм противится. И они будут меня уверять, будто он приехал на любовное свидание, ужрался до невменяемости и заколол женщину ножом? Да я скорее поверю в перелетных свиней! Ника, уверяю вас, это чудовищная подстава! Вы должны что-нибудь сделать, чтобы спасти Леонида!

– Мы пытаемся.

Воробьев чутким ухом уловил в ее голосе улыбку и резко оборвал свой бег. Сел за рабочий стол и заговорил уже безо всякой патетики.

– Кажется, я веду себя как истеричка. Извините, впредь буду держать себя в руках. Так о чем вы хотели меня спросить?

– Вы лично знали Анну Терещенко?

– Нет. Я и имя-то ее впервые прочел в скандальной хронике. Жена подсунула какой-то журнал, смакующий подробности личной жизни разного рода знаменитостей. Омерзительное чтиво! – Воробьева передернуло. – "Неприступная красавица Анна Терещенко, играющая Кристину в популярном одноименном сериале, пала жертвой чар известного плейбоя и самого модного архитектора столицы. Как нам стало известно из достоверных источников, актриса недавно сменила место жительства, переехав в загородный особняк неотразимого Леонида Подольского, мужа Оксаны Елизаровой, имя которой входит в первую сотню самых состоятельных людей России". Чувствуете, сколько гнусных намеков тут рассыпано? Богатенькая Оксана купила себе мужа, сделавшего профессиональную карьеру через постель, а тот, в свою очередь, купил на деньги жены благосклонность актрисы, изображавшей неприступность.