Река, блистая на солнце, струилась на восток, покачивались в тихой заводи кувшинки, в лагере дымили костры, ревели ламы, гомонили люди. Потом раздался женский голос. «Соледад, – подумал Питер Шелтон, – моя Соледад…»

Кажется, она его звала.

– Похоже, – неуверенно произнес Мохан. – Общий вид, размеры водопада, лес на берегах реки – всё совпадает. Но я точно помню, что в воде был огромный камень, похожий на клык, – вон там, метрах в тридцати от верхнего карниза. Здесь его нет.

Николай Завьялов, смотритель заповедника, сопровождавший их, негромко рассмеялся.

– Вот опровержение ваших слов, Амад. В природе и впрямь многое не меняется, но нам, людям, надо все переделать, переиначить. Скалы в потоке сейчас нет, но она была.

– И куда же она делась? – спросила Елизавета.

– Срезана в… – Завьялов вытыщил из-под рубахи медальон и развернул экран информатора, – срезана лазером в 2087 году. По нашим данным, тогда был построен санаторный комплекс, ныне не существующий. Отель возвели в горах, в нескольких километрах отсюда, и водопад стал одной из приманок для туристов. К нему проложили подвесную дорогу, и какой-то дизайнер решил, что без скалы вид будет живописнее.

Они расположились у экспедиционного глайдера, приземлившегося на речном берегу. Водопад был виден отсюда как на ладони: поток в пене и брызгах обрушивался в пропасть со скального карниза, над ним играли радуги, река бурлила в тесном ущелье, но, вырвавшись из него, разливалась шире и становилась спокойнее. «Где-то там заводь с кувшинками, – подумал Мохан. – Надо будет показать их Лиззи…»

Акустический купол, созданный глайдером, сводил рев и грохот потока до вполне приемлемого уровня; напоминая о своем присутствии, водопад не мешал беседе. Тельме Хасс, геологу экспедиции, приходилось хуже – она висела на гравиплатформе под карнизом, и защитой ей служил только шлем. С берега, где стоял Мохан, геолог походила на крохотного паучка, парившего на древесном листке у края падающих вод. Ли Нгуен, кибернетик и оператор силовых экранов, сидел в глайдере и взирал на мир глазами многоногого робота-жука. Три таких устройства дожидались команды на скале – там, где обрывалась ведущая к водопаду древняя тропа. Мохану казалось, что он узнает путь, которым Уильяк Уму вел Питера Шелтона, но кто мог в точности знать об этом? Шесть веков – это все же шесть веков…

Зато теперь он уверился, что водопад – тот самый, с огромным камнем, напоминавшим драконий клык. Его вырвали, но память, к счастью, сохранилась; всё свершенное тут по людскому неразумию было зафиксировано в файлах заповедника Восточных Анд. Река, у которой после долгих поисков сел их глайдер, носила имя Уарако и являлась истоком Амазонки; на ее берегу Шелтон разбил лагерь и строил плоты. Возможно, если поискать у заводи, найдется что-то пережившее века – ржавый обломок ножа, медная пуговица от камзола или прохудившийся котел… Скромные свидетельства прошлого, но в своем роде не менее ценные, чем сокровища инков.

– Значит, мы на нужном месте, – с довольным видом произнес Ферейра. – Тельма, у тебя есть новости?

– Никаких, – прозвучал из микрофона голос геолога. – Если здесь что-то взрывали, то вслед за взрывом последовал обвал, так что я наблюдаю обычный естественный сброс – такие бывают после землетрясений. В камнях могли сохраниться следы пороховых газов, но думаю, что камни эти на дне реки. Во всяком случае, мои приборы ничего не показывают.