Тень пробежала по лицу Сэмюела, когда он осматривал обстановку комнаты, мебель, обитую зеленым с желтым материалом. Но возможно, это были только блики от свечей. Не проронив ни слова об обитателях дома, он сказал:

– Вам тоже тут нравится. Я видел стопку ваших книг на столе у окна.

– Откуда вы знаете, что они не принадлежат вашему брату?

– Это дамские романы, – возразил он. – Я просмотрел их раньше.

– Возможно, жена Майкла, Вивьен, оставила их здесь. Она очень любит читать, в семье даже шутят, что кончик ее носа скоро почернеет, так как она слишком часто водит им по книгам.

С сардонической улыбкой Сэмюел приподнял бровь:

– В книге есть карточка с вашим именем. Но вы разжигаете мое любопытство. Мне безумно интересно, почему вы не хотите, чтобы я узнал, что эти книги действительно ваши.

– Вы меня не так поняли, – стараясь не выказывать волнения, проговорила Кэсси. – Просто я предпочла бы говорить о вашей семье.

– Тема значительно менее интересная. Давайте лучше поговорим о вас, Кэсси. Мне особенно приятно было узнать, что вам нравятся истории об отчаянных храбрецах. Это говорит о том, что мы оба любители приключений.

Он наклонился к ней ближе, или это была только игра ее воображения? И как он успел узнать о ней так много? Стараясь отвлечь Сэмюела от разговора о романтических книгах, Кэсси уверенно заметила:

– Мы совершенно непохожи. Особенно в отношениях с вашей семьей. Я горячо их люблю, а вы всю свою жизнь их ненавидите.

Сэмюел немного прикрыл глаза, чтобы не выдать своих истинных мыслей.

– У нас с ними нет ничего общего. Забудьте о них. Но она не могла забыть. После ее грустной свадьбы вдовствующая леди Стокфорд взяла Кэсси под свое крыло, забрав из Чилтерн-Палас в Ланкашире, где Кэсси пыталась найти убежище. Сначала Кэсси боялась старой дамы. Но скоро поняла, что эта резкая женщина была доброй и бесконечно преданной семье. Она научила Кэсси, как надо вести себя в обществе, как приобрести уверенность и преодолеть свою стеснительность.

И еще Кэсси многое узнала о мистере Фирте. Несчастные обстоятельства его рождения. Его отрицательное отношение к Кеньонам. Причину, которая заставила его выбиться из бедности – стремление взять реванш, желание стать вровень с ними. Кэсси бы, пожалуй, даже сочувствовала ему, если бы он не обвинял всю семью в том, что его не признал отец. И ей было очень горько знать, что он женился на ней только из-за ее безупречного происхождения.

Столько вопросов оставалось без ответа. Вопросов, которые мучили Кэсси, хотя она и старалась выглядеть равнодушной. Поскольку Сэмюел молчал, она решила задать ему один из серьезных вопросов.

– Как вы можете обвинять всю семью, если старая леди узнала о вашем существовании, лишь когда вам исполнилось уже тридцать лет? Почему вы избегаете их теперь? Если бы вы отбросили свою ненависть, вы бы узнали, какими щедрыми и любящими они могут быть.

В отблеске огня камина лицо Сэмюела казалось бронзовой маской.

– Позвольте мне поставить на этом точку, – едва сдерживая раздражение, сказал мистер Фирт. – Я не буду говорить ни о Стокфорде, ни о вдовствующей леди, ни о ком-либо другом из Кеньонов.

– Но почему? – Кэсси старалась понять его так же, как героев романов, она хотела проникнуть сквозь его холодную сдержанность, надеясь докопаться до человечности. Ради старой леди, не ради себя. – У вас трое женатых братьев, у них двенадцать детей, ваших племянников и племянниц. Они прекрасные, любящие люди. Вы отвергаете их потому, что обстоятельства вашего рождения поставили их выше вас? Уверяю вас, что это ровным счетом ничего не значит для них.

Губы Сэмюела сжались в тонкую линию.

– Хватит.