Я предвкушаю встречу с ним.

К тому времени, как погиб Олаф, его корабль был захвачен, а его команда перерезана.

Нападение на «Морского Орла» возглавил Финан. Я знал название корабля, потому что оно было вырезано рунами на ахтерштевне.

— Это был даже не бой, — с отвращением доложил Финан.

— Что я тебе и говорил, — откликнулся я.

— Всего несколько гребцов нашли оружие, — сказал он, пожатием плеч давая понять, насколько никчемными были их усилия. Потом показал на пропитанное кровью днище «Морского Орла». Там, дрожа, скорчились пять человек, и Финан вопросительно взглянул на меня.

— Это саксы, господин, — сказал он, объясняя, почему эти люди все еще живы.

Пятеро оказались рыбаками. Они сказали, что жили в местечке под названием Фугхелнесс. Я с трудом их понимал — они говорили на английском, но так странно произносили слова, что язык скорее смахивал на чужеземный. И все же я понял, что Фугхелнесс — неплодородный остров среди путаницы болот и ручьев. Там жили птицы и немногочисленный бедный люд, прозябающий в грязи, ставя силки на птиц, ловя сетями рыбу и добывая угрей. Эти пятеро сказали, что Олаф захватил их в плен неделю назад и заставил сесть на скамьи гребцов. Сперва пленников было одиннадцать, но шестеро погибли в пылу атаки Финана, прежде чем уцелевшие сумели убедить моих людей, что они — пленники, а не враги.

Мы раздели трупы врагов и свалили кольчуги, оружие, браслеты и одежду возле мачты «Морского Орла». Пора было разделить эти трофеи. Каждый человек получит одну долю, Финан получит три, а я возьму пять. Мне полагалось отдать одну треть добычи Альфреду и одну — епископу Эркенвальду, но я редко отдавал им то, что захватывал в бою.

Мы пошвыряли голые тела на торговый корабль — ужасающий груз заляпанных кровью трупов. Помню, я думал, какими белыми выглядят их тела, но какие у них темные лица.

Над нами вопила туча чаек, желающих спуститься и поклевать трупы, но птицы слишком боялись нас, чтобы попытаться это сделать.

К этому времени до нас добрался корабль, шедший с запада вместе с приливом. Прекрасный боевой корабль с носом, увенчанным драконьей головой, с волчьей головой на корме и с флюгером в виде ворона на верхушке мачты. То был один из двух военных кораблей, захваченных нами в Лундене, и Ралла нарек его «Меч Господень». Альфред одобрил такое название.

Корабль замедлил ход и остановился, и Ралла, его капитан, хлопнул в ладоши.

— Хорошая работа!

— Мы потеряли трех человек! — крикнул я в ответ.

Все трое погибли в бою с абордажной командой Олафа, и этих троих мы перенесли на «Морского Орла». Я бы бросил их в море, позволив погрузиться в объятия морского бога, но они были христианами, и их друзья захотели, чтобы их доставили на христианское кладбище в Лундене.

— Взять его на буксир? — крикнул Ралла, показав на торговое судно.

Я согласился, и наступила пауза, пока к ахтерштевню «торговца» привязывали канат.

Потом мы все пошли на север через устье Темеза.

Чайки, расхрабрившись, выклевывали мертвым глаза.

Близился полдень, и прилив стал ослабевать. Воды устья масляно вздымались и опадали под высоким солнцем, пока мы медленно гребли, сберегая силы, скользя по посеребренному солнцем морю. И так же медленно впереди вырисовывался северный берег устья.

Низкие холмы мерцали на дневной жаре. Мне доводилось грести у этого берега и прежде, и я знал, что покрытые лесом холмы лежат за плоским выступом заболоченной земли. Нас вел Ралла, знавший берег куда лучше меня, а я запоминал приметы, пока мы приближались к суше.