Как исправить эту ситуацию? Как вернуть Кевина домой? Отец не слушал меня вчера и не послушает сегодня. Кевин был прав, нельзя научить старую собаку новым трюкам. Отец всю жизнь имел чёткое предубеждение против полукровок и низших, и я не мог изменить его за один день.

Я вернулся в комнату, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Что теперь делать? Как я могу нежиться в постели, когда Кевин потерял работу? Как я могу не винить себя, если стал главной причиной его увольнения? При мысли об отце меня переполнил такой гнев, что он мог бы посоперничать с яростью Гедеона. Но я не стал крушить свою комнату. Эта одежда, вещи, книги, кровать – всё куплено на деньги отца. Я считал, что будет низко ругать Уильяма Хитклифа и продолжать пользоваться предоставленными им благами. В этой комнате не было ничего заработанного мной, а следовательно, я мог уйти налегке.

Так я принял решение покинуть дом. Отец не может выгнать меня, значит, я уйду сам в знак протеста против того, что он несправедливо выгнал Кевина. В тот момент это казалось мне самым верным решением. Сбежать из этого дома – значит отказаться от правил отца и следовать своим принципам.

Сейчас или никогда.

Всё это казалось минутным помутнением рассудка, но если я не совершу побег сейчас, то не решусь никогда. Что значит жить без семьи? Скэриэл живёт с дядей, но у них не такие напряжённые отношения, как у нас.

Отца и Гедеона не было дома, они вместе уехали час назад. Я слышал их голоса, лёжа в кровати, притворился спящим, лишь бы не видеться ни с кем утром. И не пришёл к завтраку. Будь моя воля, я бы с удовольствием избежал обеда и ужина в этом доме.

Надев кеды и спустившись вниз, я накинул лёгкую куртку и вышел из дома. Меня никто не остановил. На последние пару купюр, найденные во внутреннем кармане куртки – я почти не пользовался наличными, – мне удалось поймать такси. Ехал я недолго, бессмысленно наблюдая за мелькающими за окном домами.

Я ушёл, никого не предупредив, сам поймал такси, что было для меня в новинку. Считалось ли это полноценным побегом? В подростковых сериалах всё выглядело намного увлекательнее. Но в сериалах сбегали от пьющих родителей, от абьюзивных отношений. Я же сбегал от несправедливости. Не хотелось думать о последствиях. Я не взял с собой ни телефона, ни кредитки, с наличными было туго: последние деньги уйдут водителю, – и всё же я чувствовал себя свободным.

Подъехав к дому, я грузно вылез, ощущая, насколько вялое и тяжёлое у меня тело. По-хорошему, будь я послушным мальчиком, я бы выпил таблетки, поел и забылся тревожным сном, но вместо этого стою у дома Скэриэла.

Дверь мне открыл Джером. Он устало выдохнул, впустил внутрь, ни слова не сказав, и поднялся на второй этаж. Один из его радушных приёмов. Я стянул кеды, повесил куртку на крючок и прошёл вглубь.

– Разве тебе не прописали постельный режим? – спросил Скэриэл, полулёжа на диване. Рядом с ним «Илиада» Гомера. Кажется, я прервал чтение.

– Я ушёл из дома, – выпалил я и уселся рядом.

– Постой. – Он протянул ко мне руку и потрогал лоб. – Температуры нет, уже хорошо, но, кажется, у тебя поехала крыша.

– Кевин уехал, и я решил уйти следом.