– Не лучшая твоя идея. – Скэриэл сел рядом и внимательно посмотрел на меня. – Ты болеешь, но вместо того, чтобы отлежаться, решил назло всем показать, кто в доме хозяин?

– О чём ты? – недовольно произнёс я. – Отец уволил Кевина! Из-за меня. Поэтому я больше не вернусь домой.

– Голоден? – внезапно спросил Скэриэл. Я отрицательно помотал головой. Он продолжил заботливым голосом: – Болит что-нибудь? Может, дать аспирин?

– Я в порядке.

– Тогда отдохни, можешь оставаться у меня сколько захочешь, но сначала ты предупредишь своих, что находишься здесь.

– Какого чёрта, Скэр? – грубо бросил я. – Ты оглох или что? Отец несправедливо уволил Кевина…

– И ты решил вот так наказать отца? Ведь знаешь, что он тебя любит, поэтому уволил Кевина.

Я чуть не задохнулся от негодования. Да что не так со Скэриэлом? Я думал, он будет рад тому, что я ушёл из дома, ведь теперь мы могли вместе проводить всё свободное время.

Скэриэл закурил и выпустил дым в сторону.

– Послушай меня, Готи, – спустя минуту начал он. – Если бы отец тебя выгнал на улицу, то это одно, в таком случае я бы сам тебя забрал к себе, но сейчас ты совершаешь самую глупую выходку в своей жизни. Вечером ты уже будешь жалеть об этом. Ты – прихотливый цветок, который с любовью растили в ухоженном саду, и сейчас ты хочешь перебраться в заброшенный парк к сорнякам. Я тебе этого не позволю.

– Но…

– Своим уходом из дома ты только усложнишь отношения с отцом и старшим братом. Тебя вернут силой, по закону ты не можешь жить как тебе заблагорассудится, вернут – и это вопрос времени. После такого дом покажется тебе тюрьмой, твои отношения с семьёй накалятся. Посмотри на меня. – Скэриэл выдохнул новую порцию дыма и повернулся ко мне. – Можешь считать меня предателем, ведь я не поддерживаю твое желание уйти из дома, но я твой друг и хочу, чтобы ты не шёл по этому пути – не теряй семью, пока она у тебя есть. Не ставь свои обиды выше неё.

– Скэр, – с трудом вымолвил я. Не это я ожидал услышать от него.

– Вспомни, – чуть тише продолжил он, – Гефестион прекрасно понимал, что Александр жил меж двух огней: с одной стороны – его отец, Филипп, с другой – Олимпиада. И Гефестион до последнего не выступал против его родителей, не лез в их отношения, понимая, что семья важна.

– Опять ты про Александра Македонского, – недовольно проговорил я, поднявшись. Мне показалось, что меня, словно маленького щенка, ткнули носом в оставленную лужу.

– Я веду к тому, что не позволю никому разрушить твою семью, даже тебе самому.

– Я ожидал услышать, что ты поддержишь меня и разрешишь жить с тобой, – стыдливо произнёс я. – Не знаю, что и делать теперь.

Скэриэл затушил сигарету и тоже встал. Он приблизился ко мне, положил руки на мои плечи и, слегка наклонившись, проговорил:

– Ты думаешь, мне легко даются эти слова? Конечно, я хотел бы жить с тобой, и я очень рад, что ты приехал именно ко мне. – Он серьёзно посмотрел на меня. – Но как настоящий друг, которому важно, чтобы у тебя всё было хорошо, я не хочу, чтобы ты совершал необдуманные поступки, причём на следующий день после того, как тебя всю ночь знобило и колотило от температуры.

Лоу улыбнулся.

– Тебе нужно перекусить и поспать.