При открытии занавеса на сцене никого нет. Девять раз бьют часы — девять часов утра. Потом кто-то осторожно открывает дверь, и в кабинет входят  Е л е н а  Б е р г  и  А р н е  Г л а н. Елена несет большой букет цветов.

Е л е н а. Девять часов, Арне. Отец, как всегда, на утренней прогулке с Гамсуном. Надо торопиться — они скоро вернутся.

Г л а н. Значит, мы его поздравим и потом скажем о себе…

Е л е н а. Да, милый. (Расставляя цветы.) Откровенно говоря, я не думала, что так страшно сообщать о решении выйти замуж…

Г л а н. Полагаю, именно сегодня надо сказать.

Е л е н а (подходя к Глану и обнимая его). Начнешь ты… Да, милый?

Г л а н. Могу я, если хочешь. Не понимаю твоего волнения… Удивлен — ты, первая лыжница Норвегии, и так трусишь…

Е л е н а. А ты, как всегда, спокоен и уверен, Арне…

Г л а н. Я спокоен потому, что верю в нашу любовь, Елена. Помнишь слова Гамсуна? (Декламирует.) «Любовь — это несокрушимая печать, что хранится всю жизнь, до самой смерти». Значит, до самой смерти?

Е л е н а. Да, Арне, да… Кажется, идет отец.

За дверью быстрые, совсем еще молодые шаги; в кабинет входит  Р и к а р д  Б е р г, высокий, худощавый человек с седой головой и чуть грустным, задумчивым взглядом.

Б е р г. О, какие цветы!

Е л е н а (подходит к отцу, обнимает его). Мы хотим поздравить вас, отец, с днем рождения…

Б е р г (целуя ее). Спасибо, дитя мое!.. Да, шестьдесят лет… В сущности, довольно грустный праздник…

Г л а н. Позвольте и мне, дорогой учитель, горячо поздравить вас…

Б е р г. Благодарю, Арне… Какое ясное утро…

Г л а н. Как ваша жизнь, профессор… Она всегда была такой же ясной, безоблачной…

Б е р г. Безоблачной? Так ли это, Арне?.. Сколько было срывов, волнений, ошибок… А впереди так мало лет и так много работы.

Е л е н а. Зато сколько вы уже сделали, отец…

Б е р г. Да, кое-что сделано… Скажу вам по секрету, дети, я ко дню своего рождения приготовил себе замечательный подарок. Даже ты, Арне, этого не знаешь, хотя помогал мне в работе… (Подходит к сейфу, открывает его и бережно достает большой, в серебряной оправе, хрустальный сосуд, наполненный какой-то жидкостью.) Вот он, дети, акватан… Пять лет работы, сотни опытов.

Г л а н. Профессор, я еще раз поздравляю вас! Вам будут завидовать все физики мира!..

Б е р г. Да, вот они, первые капли… И вы — первые, кому я их показал.

Е л е н а. Значит, это пока секрет, ваш секрет, отец?

Б е р г. Дело не в моем секрете. Но нынче тысяча девятьсот тридцать девятый год, и в мире слишком тревожно, чтобы я мог обнародовать свое открытие. Нельзя забывать, что речь идет об атомной энергии, о чудовищной силе, которую скоро можно будет извлечь из ядра атома… Акватан — один из последних шагов к полному решению этой проблемы.

Е л е н а (с волнением, которое хочет замаскировать шуткой). Конечно, мы будем хранить эту тайну… Но позвольте и нам, отец, кое-что вам открыть… Тоже — первому… (Отворачивается.)

Пауза.