Оставленный… и он… он проклял тоже!

         За что же? Хоть на него взглянуть бы миг,

         Все рассказать… а там – пусть проклинает!»

         Она идет; сторонится народ,

         Кто молча, кто с угрозой, кто шепнет:

         «Безумная!» и в страхе отступает.

         И вот знакомый домик: меркнул день,

         Зарей вечерней небо обагрилось,

         И длинная по улицам ложилась

         От фонарей, дерев и кровель тень.

         Вот сад, скамья, поросшая травою,

         Под ветвями широкими берез.

         На ней старик. Последний клок волос

         Давно уж выпал. Бледный, он казался

         Одним скелетом. Ветхий вицмундир

         Не снят: он, видно, снять не догадался,

         Придя от должности. Покой и мир

         Его лица был страшен: это было

         Спокойствие отчаянья. Уныло

         Он только ждал скорей оставить мир.

         Вдруг слышит вздох, и листья задрожали

         От шороха. «Что, уж не воры ль тут?

         А пусть все крадут, пусть все разберут,

         Ведь уж они… они ее украли»…

         Старик закрыл лицо и зарыдал,

         И чудятся ему рыданья тоже,

         И голос: «Что я сделала с ним, боже!»

         Не зная как, он дочь уж обнимал,

         Не в силах слово вымолвить. – Папаша,

         Простите! – «Что, я разве зверь иль жид?»

         – Простите! – «Полно! Бог тебя простит!

         А ты… а ты меня простишь ли, Маша?..»

Мелких стихотворений в «Петербургском сборнике» немного. Самые интересные из них принадлежат перу издателя сборника, г. Некрасова. Они проникнуты мыслию; это – не стишки к деве и луне; в них много умного, дельного и современного. Вот лучшее из них – «В дороге». [21 - Следующая фраза и весь текст стихотворения Некрасова в издании Солдатенкова и Щепкина были выпущены. Белинский в это время внимательно следил за развитием таланта Некрасова и восторженно оценивал его успехи. О стихотворении «В дороге» он писал в 1846 году Герцену: «Ты прав, что пьеса Некрасова «В дороге» превосходна, он написал и еще несколько таких же и напишет их еще больше» («Письма», т. III, стр. 101).] Пусть читатели сами судят, справедливо ли наше мнение.