Изменить размер шрифта - +

         В деревне лев – глядишь – ручной

         Зверёк – предобрый; жмурит глазки;

         И терпеливо сносит ласки

         Гостеприимности степной.

         В деревне – водятся должишки

         За ним… играет он в картишки…

         Не платит… но как разговор

         Его любезен, жив, остер!

         Как он волочится небрежно!

         Как он насмешливо влюблен!

         И как забудет безмятежно

         Все, чем на миг был увлечен!

 

К «Помещику» приложены прекрасные картинки, рисованные г. Агиным. Мы очень рады случаю отдать должную справедливость таланту этого молодого художника, Г. Тимм – бесспорно лучший рисовальщик в России, но в его карандаше ничего нет русского. Смотря на картинки г. Агина, невольно вспомнишь стих Пушкина: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Его картинки к «Помещику» – загляденье! – за исключением, впрочем, четырех, которые не удались, как 16-я, 17-я и 19-я, или мало удались, как 11-я.

 

В начале прошлого года г. Майков подарил публику прекрасною поэмою «Две судьбы»; в начале нынешнего года он опять дарит ее прекрасною поэмою «Машенька». Рассказывать содержание нового произведения г. Майкова было бы излишне: оно так просто. У бедного чиновника соблазнили страстно любимую им дочь; увидев ее на гулянье, на островах, едущую в пышном наряде, об руку с своим соблазнителем, несчастный отец проклинает ее; оставленная своим любовником, бедная Маша, которой вся вина состоит в страстной натуре и детской неопытности ума и сердца, возвращается к отцу – и тот принимает ее с благословением. Вот и все. Сюжет даже не нов. Но в художественном произведении дело не в сюжете, а в характерах, в красках и тенях рассказа. С этой стороны поэма г. Майкова отличается красотами необыкновенными. Характер отца обрисован превосходно. Маша и ее подруга, Zizine, как институтки, очерчены бесподобно; но характер Маши, как героини поэмы, не совсем ровен и определителей; чего-то недостает ему. Лучшая сторона новой поэмы г. Майкова – то, что на вульгарном языке называется соединением патетического элемента с комическим, которое в сущности есть не иное что, как уменье представлять жизнь в ее истине. Этой истины много в поэме. Особенно порадовала нас в ней прелесть комического разговора, который дает надежду, что для таланта молодого поэта предстоит еще в будущем развитие в таком роде поэзии, к которому, в начале его поприща, никто не считал его способным. Не для показания красот поэмы (для этого ее нужно было бы перепечатать всю), а для пояснения и подтверждения нашей мысли выписываем конец:

 

         Мария шла дрожащею стопой,

         Одна с больной, растерзанной душой:

         «Дай силы умереть мне, правый боже!

         Весь мир – чужой мне… А отец?.. старик…

         Оставленный… и он… он проклял тоже!

         За что же? Хоть на него взглянуть бы миг,

         Все рассказать… а там – пусть проклинает!»

         Она идет; сторонится народ,

         Кто молча, кто с угрозой, кто шепнет:

         «Безумная!» и в страхе отступает.

Быстрый переход