— Смотри, если есть какие-то сомнения, лучше иди домой. А то можешь всю мазу испортить.
— Нет сомнений, — сказал Андрей.
— Отлично. Так, парни, повторяю расклад. На первом этаже у них столовка. Там всегда кто-нибудь есть— человек пять-шесть жрут морскую капусту с червяками и давят слезу под тамбурины. Слева — вход на кухню. Там есть такой длинный и темный, как печная труба. Это повар. Он всю эту инородную ораву кормит. Они его специально из теплых стран выписали. Гурманы типа. Так вот, этот хренов повар должен навсегда забыть про то, как готовить червей и тараканов. С остальными — как всегда. Расклад ясен?
— Черепуху ему, что ли, раскроить? — спросил Бутов.
— Поменьше крови, Серый. Поменьше крови и побольше дела.
— Не волнуйся. Гарантирую, что к завтрашнему дню он рецепт яичницы забудет.
— За дело!
Парни натянули на лица маски и, покрепче сжав в руках резиновые дубинки, двинулись к «дому иноземцев».
Через пять минут дверь подъезда с грохотом отворилась. Из подъезда вывалилась темная фигура. Это был Андрей Черкасов. Кряхтя от натуги, он тащил на плече истекающего кровью Костырина. За спиной у него слышался топот десятков ног. Первым выскочил Бутов, за ним — остальные парни.
— Бутов, прикрой! — крикнул Андрей на ходу, дернул плечом, поудобней пристраивая Костырина, и двинулся к машине.
Бутов, выбежавший следом, обернулся к подъезду и махнул дубинкой. Дубинка со смачным шлепком опустилась на чью-то темноволосую голову, раздался вскрик, и голова эта скрылась в дверном проеме. Бутов ударил ногой по двери подъезда. Затем подпер ее плечом и стал держать. Судя по тому, как она тряслась и вздрагивала под плечом Бутова, с той стороны по ней били не меньше трех человек. Бутов, потея от натуги, сдерживал напор.
— Откройте дверцу! — крикнул Андрей парням.
Те бережно втащили Костырина в салон.
— Пацаны, быстрей! — простонал от подъезда Бутов. — Долго я не продержусь!
Как только Костырин оказался в салоне, парни впрыгнули в машину. Взревел мотор, и машина, резко вывернув, двинулась к выезду со двора.
— Бутов, прыгай! — крикнул Андрей.
Бутов резко отскочил от двери и побежал за машиной. Чернявые парни гурьбой вывалились на крыльцо. Пока они, крича и матерясь, поднимались на ноги, Бутов вскочил на ходу в машину, дверца захлопнулась, и машина, набирая скорость, понеслась в сторону шоссе.
— Есть какая-нибудь тряпка? — спросил Андрей у парней.
— Возьми, — ответил кто-то, протягивая платок. Андрей промокнул голову Костырина и осмотрел рану. Дмитрий застонал и слабо оттолкнул Андрея.
— Что с ним? — спросил Серенко.
— Черепно-мозговая, — ответил Андрей.
— Кость цела?
— Да вроде.
Костырин снова застонал и протянул руку к окровавленной голове. Андрей перехватил его запястье:
— Не трогай. Будет еще больнее.
Костырин послушно опустил руку.
— Сильно меня? — спросил он слабым подрагивающим голосом.
— Не знаю. Приедем в штаб, посмотрим.
— Может, его в больницу? — спросил Серенко.
— Че, дурак, что ли? — огрызнулся Бутов, потирая ушибленное дверью плечо и морщась от боли. — Там нас быстро вычислят.
— А если у него серьезно?
Костырин разжал зубы и проскрипел:
— Угомонись, Сера. Голова цела. Вот только мозги… А, черт… — Он замолчал и снова крепко сжал зубы, стараясь не застонать. |