— Чем оправдывали свой поступок Свиридов и Коленников?

— Они утверждали, что напали на чернокожего футболиста из-за того, что он посмел забить голы «Надиру».

— Есть ли, на ваш взгляд, хоть какое-то оправдание их поступку? Можно ли их считать нормальными русскими парнями?

— Свиридов ударил человека ножом в живот. Два раза. А потом пошел домой и с аппетитом ел борщ, который ему приготовила жена. В моем представлении подобное равнодушие к человеческой жизни не совместимо с понятием нормы. Оно оскорбляет не только нашу душу, но и наш разум. Знаете… чем дольше я живу, тем больше мне кажется, что все мы, называющие себя людьми, не являемся представителями одного вида. Внутри нашего сообщества есть «люди», а есть «нелюди». А есть «ни то ни се». Если в животном мире разделение на виды идет по биологическим признакам, то в человеческом (и я в этом твердо уверена) — по нравственным.

— Что вы скажете о вердикте суда?

— Я рада, что суд признал их виновными в убийстве по мотивам национальной ненависти и вражды, потому что усмотрел в нападении на африканца целенаправленную акцию, а не просто бандитскую выходку болельщиков «Надира». Это типичное убийство на расовой почве. И если в Америке эпоха ку-клукс-клана закончилась, то у нас она только начинается. Но мы в силах остановить ее пришествие, если не будем смотреть на жестокость сквозь пальцы и обманывать себя громкими словами о патриотизме.

— Вы считаете, что прививать молодым людям патриотическое воспитание вредно?

— Я считаю, что не надо называть патриотическим воспитанием откровенную дурость. Дурость в смысле одурачивания молодых ребят громкими лозунгами, за которыми, по сути, не стоит ничего, кроме ксенофобии и жестокости.

— Вы всегда так резко выражаетесь?

— Политкорректность в деле борьбы со злом неуместна. Нужно взять на себя смелость называть вещи своими именами. Фашистов — фашистами, а ублюдков — ублюдками.

— Спасибо за искренний ответ.

— Спасибо за искренние вопросы».

Костырин ни на день не забывал, что двое его «собратьев по оружию» томятся в тюрьме. Он сам был отчасти виновен в этом. Если бы он в тот вечер не напился, а остался трезв и сам руководил делом, все прошло бы без сучка, без задоринки. Свиридов и Коленников оставили много следов. Отпечатки пальцев, кровь на одежде, нож, который Свирид не удосужился выбросить, — всего этого не было бы, если бы он, Дмитрий Костырин, не напился до скотского состояния. А раз так — значит, он виноват в том, что так жестоко обошлась с ними судьба. А верней, не судьба, а судья Жукова, мерзкая сучка, обожающая негров и ненавидящая русских парней.

Костырин видел Жукову пару раз по телевизору. Черноволосая, смуглая, она и сама была похожа на нерусь, хотя и утверждала обратное.

«Если в животном мире разделение на виды идет по биологическим признакам, то в человеческом — по нравственным».

Так она сказала. И Костырин был полностью согласен с этим изречением. Но добавил бы к нему от себя еще три фразы. Первая: нелюдь — это любой, кто плюет на родину, кому черные рожи недоумков дороже родных людей. Второе: нелюдь — это болезнь, и болезнь заразная. И третье: нелюдей нужно уничтожать, и чем скорей, тем лучше, чтобы они не успели заразить нормальных людей.

Костырин не был из породы болтунов и созерцателей. Раз что-то решив, он всегда претворял это в жизнь. Чего бы это ни стоило.

5

Опять мясо подорожало. Ну что ты будешь делать с этими ценами, а?! И ладно бы хоть зарплата росла пропорционально стоимости товаров, так ведь нет. Гонка длиною в жизнь, которую невозможно выиграть.