|
После этого я позвал мою дочь Анхен и велел ей завести ящик. Обыкновенно мы заводим его только раз в году, в сочельник, потому что это очень ценный ящик. Анхен посмотрела на меня - и я сказал: "Ничего, заводи". И она завела его, - кавалеры и дамы танцевали, и птички пели. Петер удивился и сказал: "Я хочу посмотреть, как он устроен". Я подумал: "Пропал музыкальный ящик". Но Анхен - очень умная девочка. Она сделала красивый поклон и сказала Петеру, и Лефорт перевел ему по-русски. Анхен сказала: "Ваше величество, я тоже умею петь и танцевать, но, увы, если вы пожелаете посмотреть, что внутри у меня, отчего я пою и танцую, - мое бедное сердце наверное после этого будет сломано..." Переведя эти слова, Лефорт засмеялся, и я громко засмеялся, и Анхен смеялась, как серебряный колокольчик. Но Петер не смеялся, - он покраснел, как бычья кровь, и глядел на Анхен, будто она была маленькой птичкой. И я подумал: "О, у этого юноши сидит внутри тысяча чертей". Анхен тоже покраснела и убежала со слезами на своих синих глазах... Монс засопел и отхлебнул из чужой кружки. Он чудно и трогательно умел рассказывать истории. Приятный ночной ветерок шевелил кисточки на вязаных колпаках у собеседников. В освещенной двери показалась Анхен, подняла невинные глаза к звездам, счастливо вздохнула и исчезла. Раскуривая трубки, посетители говорили, что бог послал Иоганну Монсу хорошую дочь. О, такая дочь принесет в дом богатство. Бородатый и красный, могучего роста кузнец, Гаррит Кист, голландец, родом из Заандама, сказал: - Я вижу, - если с умом взяться за дело, - из молодого царя можно извлечь много пользы. Старый Людвиг Пфефер, часовщик, ответил ему: - О нет, на это плохая надежда. У царя Петра нет силы... Правительница Софья никогда не даст ему царствовать. Она - жестокая и решительная женщина... Теперь она собирает двести тысяч войска воевать крымского хана. Когда войско вернется из Крыма, я не поставлю за царя и десяти пфеннигов... - Напрасно вы так рассуждаете, Людвиг Пфефер, - ответил ему Монс, - не раз мне рассказывал генерал Теодор фон Зоммер, который недавно был просто - Зоммер... (Монс раскрыл рот и захохотал, и все засмеялись его шутке.) Не раз он мне говорил: "Погодите, дайте нам год или два сроку, у царя Петра будет два батальона такого войска, что французский король или сам принц Морис Саксонский не постыдятся ими командовать..." Вот что сказал Зоммер... - О, это хорошо, - проговорили собеседники и значительно переглянулись. Такие беседы бывали по вечерам на подметенной площадке перед дверью аустерии Иоганна Монса. 9 В сводчатых палатах Дворцового приказа - жара, духота, - топор вешай. За длинными столами писцы, свернув головы, свесив волосы на глаза, скрипят перьями. В чернилах - мухи. На губы, на мокрые носы липнут мухи. Дьяк наелся пирогов, сидит на лавке, в дремоте. |
