|
- Держи меня, держи крепче, - хриповато проговорил он. Через небольшое время руки его ослабли. Вздохнул со стоном: - Поедем... Не уходи только... Ляжем вместе... У крыльца подскочил Волков. - Государь! Да, господи... А мы-то... Подбежали стольники, конюхи. Петр сверху пхнул ногой в эту кучу, слез сам и, не отпуская Алексашку, пошел в хоромы. В темном переходе закрестилась, зашуршала старушонка, - он толкнул ее. Другая, как крыса, шмыгнула под лестницу. - Постылые, шептуньи, чтоб вас разорвало, - бормотал он. В опочивальне Алексашка разул его, снял кафтан. Петр лег на кошму, велел Алексашке лечь рядом. Прислонил голову ему к плечу. Помолчав, сказал: - Быть тебе постельничим... Утром скажешь дьяку, - указ напишет... Весело было, ах, весело... Мейн либерготт. Спустя немного времени он всхлипнул по-ребячьи и заснул. Глава третья 1 Всю зиму собиралось дворянское ополчение. Трудно было доставить помещиков из деревенской глуши. Большой воевода Василий Васильевич Голицын рассылал грозные указы, грозил опалой и разорением. Помещики не торопились слезать с теплых печей: "Эка взбрело - воевать Крым. Слава богу, у нас с ханом вечный мир, дань платим не обидную, чего же зря дворян беспокоить. То дело Голицыных, - на чужом горбе хотят чести добыть..." Ссылались на немочи, на скудость, сказывались в нетях. Иные озорничали, - от скуки и безделья в зимнюю пору всякое взбредет в голову. Стольники Борис Долгорукий и Юрий Щербатый, невмочь уклониться от похода, одели ратников в черное платье и сами на вороных конях, все в черном, как из могил восставшие, прибыли к войску, - напугали всех до полусмерти. "Быть беде, - заговорили в полках, - живыми не вернуться из похода..." Василий Васильевич, озлившись, написал в Москву Федору Леонтьевичу Шакловитому, поставленному им возле Софьи: "Умилосердись, добейся против обидчиков моих указа, чтоб их за это воровство разорить, в старцы сослать навечно, деревни их неимущим раздать, - учинить бы им строгости такой образец, чтоб все задрожали..." Указ заготовили, но по доброте. Василий Васильевич простил озорников, со слезами просивших милости. Не успели замять это дело, - пошел слух по войску, что ночью-де к избе князя Голицына, в сени, подкинули гроб. Дрожали люди, шепча про такое страшное дело, Василий Васильевич, говорят, в тот день напился пьян и кидался в темные сени и саблей рубил пустую темноту. Недобрые были знамения. Подходившие обозы видали белых волков, страшно подвывавших на степных курганах. Лошади падали от неизвестной причины. В мартовскую ветреную ночь в обозе полковой козел, - многие слышали, - закричал человеческим голосом: "Быть беде". Козла хотели забить кольями, он порскнул в степь. Сбежали снега, с юга подул сладкий ветер, зазеленели лозники по берегам рек и озер. |
