— Ну, кроме того, что тебя там ждал бы целый табун голодных лошадок, которые не стали бы кочевряжиться и с тобой заигрывать. Эй, Сусанин, а какая смерть менее болезненная от зубов пантеры или кельпи? — язвительно уточнил Петр.

— Я не думаю, что какая-то из этих смертей в принципе безболезненна, — подозрительно ответил Иван, странно на меня косясь. — А почему вы спросили про кельпи?

— Встретился с одним, — неохотно ответил я. — Но сейчас я это точно обсуждать не стану.

— И приручив его, иначе живым бы вы передо мной не стояли. Вы его отпустили? — аж поперхнулся от возмущения мужчина, судорожно пытаясь сделать вдох, но быстро пришел в себя, продолжив говорить размеренным ровным тоном, не проявляя больше никаких эмоций. — Какое расточительство с вашей стороны. И почему вы мне не сказали, что готовитесь куда-то пойти? Если бы вы меня дождались, то все недоразумения были бы улажены. Включая кельпи, которых я тоже в своей жизни еще вживую не видел. Я бы тогда составил вам кампанию, поделился бы некоторыми ценными советами. А теперь, ничего не попишешь, придется идти вот так. Надеюсь, реакция вас не подведет, и вы сумеете все сделать быстро, — Сусанин укоризненно на меня смотрел и даже ни разу голоса не повысил. Просто спокойно заставил меня чувствовать себя полным кретином. Помощник хренов.

Карамзин никак не мог повлиять ни на сами сборы, ни на наш поход в лес, поэтому его возвращения мы ждать точно не собирались.

Мужчина быстро переоделся, взял с собой обычный кинжал, подвязал к поясу какой-то мешочек с сухой травой, после чего указал на выход кивком головы. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, проклиная всех лошадей, бандитов, наемников, заговорщиков и просто всех на свете, кого только мог вспомнить.

Когда вышли на улицу, уже начало темнеть и продолжать накрапывать противный мелкий дождик. Сусанин сразу пошел вперед, а я замешкался, потому что только заметил, что шнурок на одном из ботинок начал развязываться. Сев на корточки, затянул шнуровку, а когда начал вставать, то Сусанина впереди уже не было видно, зато сзади раздался до дрожи омерзения знакомый голос.

— Романов, ты что же, крутым себя вообразил? — Господи, почему до Агушина никак не доходит, что даже в теле Петюни я сильнее, несмотря на его габариты. — Думаешь, Ваньку Долгорукого твой выстрел унизил? Как бы ни так. Все его высокородное семейство твой дед в дерьмо прямо мордой макнул перед императором. — Что-то слабо верилось в это, конечно. Это каким должен быть император тряпкой, чтобы вестись на подобные истерики, да еще и деда виновника к ответственности привлекать. Даже я себе в самые отвязные годы правления подобного не позволял. В общем, думаю, Агушин слегка преувеличил. Я все еще не понимал, что он от меня хочет. Он же, дав мне обдумать только что сказанное, после небольшой паузы продолжил. — Так что, государь сейчас от злости даже Ольгу может кому другому отдать, слишком уж Долгорукие прокосячились, еще и без той унизительной дуэли. А лишиться Ольги Назаровой в своем семействе они ох как не хотят. У нашего же Бориса Владимировича детей нет, кто бы мог подумать, что свинку даже маги не умеют лечить, правда? В общем, муж племянницы вполне может получить шанс на престол, если хорошо себя вести будет, естественно. Но, не судьба Долгоруким править, видимо. Вот Ванька на тебе злость и попытался сорвать. И еще будет пытаться, так просто он теперь от тебя не отстанет, не та порода, чтобы обиду так просто простить.