— Почти на месте, милая, — тихо сказал Пенебригг.

Несколько минут спустя — и я была рада, что мы были уже далеко от переулка — он повернул на узкую аллею, где было темнее и тише, чем на других улицах по пути. И здесь было безопаснее, хоть я и не знала, было ли так на самом деле.

Когда мы миновали около десятка домов, Пенебригг повел нас по еще более узкому переулку и кивнул на магазин слева, где потрепанный знак изображал ступку и пестик на сине-черной вывеске.

— Мы на месте.

Я растерянно посмотрела на магазин. Пенебригг говорил, что встреча будет в дом Гэддинга, но это место не было похоже на поместье важного человека. Но сейчас не стоило задавать вопросы, и я безмолвно пересекла порог следом за ним.

Я попала в комнату, что была забита не меньше чердака с диковинками Пенебригга. Ящики и склянки были всюду, выстроились на деревянной стойке и возвышались на маленьких шкафчиках с выдвижными ящиками. На полках были длинные ряды сине-белых китайских ваз, пестиков и ступок, а еще глиняных мисок. В воздухе пахло травами.

Нат закрыл дверь, он все еще шел за нами, и Пенебригг кивнул мужчине с острым носом за стойкой.

— Добрый день, господин аптекарь.

— И очень хороший день, насколько я слышал, — аптекарь с любопытством посмотрел на меня.

Пенебригг быстро сказал:

— Вы еще не знакомы с внучкой моего брата?

— Роджер Харботтл к вашим услугам, — сказал мне мужчина.

— И, конечно, вы знаете моего ученика, — добавил Пенебригг, указав на Ната.

Мужчина кивнул.

— Чем могу помочь?

— Чуток трагаканта, если можно, — сказал Пенебригг, — и немного семян белой камнеломки. О, и у вас есть сироп Крови дракона? — он склонился и подчеркнул последнюю фразу тихим выдохом.

Господин Харботтл нахмурился.

— Насчет последнего — не уверен. Потребуется время для создания свежей микстуры, около часа хотя бы. Но вы можете пока отдохнуть и подождать в комнате ухода. Пройдемте за мной?

Он повел нас через небольшую дверь в длинную комнату со столом и стульями. Вдали были полки и контейнеры, висели и сушились травы. Господин Харботтл осторожно закрыл дверь, Нат отодвинул красный ковер и нажал на две половицы. Они тихо отодвинулись, открывая лестницу, ведущую вниз.

— Лампы и спички слева, как обычно, — шепнул аптекарь. — Удачи.

Нат уже спускался. Пенебригг указал мне идти за ним.

— Но где… — начала я.

— Не сейчас, милая, — шепнул Пенебригг.

Видя тревогу на его лице, я поспешила по ступенькам. Внизу вспыхнула спичка, Нат зажег лампу. Он не ждал меня и спускался все ниже. Не желая оставаться в темноте, я следовала за ним. Пенебригг шел последним, он задвинул за собой половицы.

У подножия лестницы Нат отпер дверь, и мы пошли дальше по коридору. Хотя он выглядел крепко, балки поддерживали стены и потолок, он был таким низким, и узким, что нам приходилось пригибаться и идти цепочкой. Пахло дымом свечей и влажной землей, и я хотела бы отгонять тьму своей свечой.

Мы шли, впереди мерцала лампа Ната, пока проем не расширился перед другой запертой дверью, похожей на ту, что уже была у лестницы.

Нат открыл ее, и я прошептала:

— Где мы?

— Под домом Гэддинга, — сказал Пенебригг. — В одном из тайных проходов, что ведут в его погреба.

— Есть и остальные?

— Есть, и каждый охраняют друзья.

— Господин Харботтл — друг?

— И не только, — сказал Пенебригг. — Он — член нашего Колледжа.