– Каким должен быть твой меч?

Я пожал плечами, думая, что более тривиального вопроса и придумать трудно.

– Без трещин, с хорошим балансом и тонким, острым лезвием.

Взгляд Кема не изменился.

– Каким должен быть твой меч?

Его тон меня заморозил. Он не шутил, он спрашивал всерьез. Я подумал, что это проверка и мне очень захотелось ее пройти.

– Таким, каким и должен быть хороший меч, – сказал я. – Мне нужен меч, которому я смогу доверять… с твердым, но гибким клинком, который будет резать чисто, не застревая и не цепляясь за кость. Меч, который знал бы своего хозяина и охотно помогал бы ему, – я пожал плечами, не зная как это объяснить. – Меч, который был бы моим в руке, а не просто хорошим оружием. Он должен быть таким же, как я, – я криво улыбнулся. – Я общался со многими мечами, у всех свои причуды. Мне нужен меч, который понимал бы меня.

Когда я закончил, Кем улыбнулся.

– Может быть ты истинный танцор меча.

– Просто дай мне меч, – воспрял я духом. – Меч, круг, противник… это мой мир, кузнец. И теперь ты – часть его.

Кем задумчиво кивнул.

– Может что-то и получится.

Когда кусок достаточно нагрелся, Кем вынул его из ямы, положил на наковальню и поднял молот.

– А ты держи, – приказал он. – Тебя это касается не меньше, чем меня.

Я держал кусок щипцами, пока Кем работал молотом. Мы вошли в звенящий ритм: захват, удар, подогрев, снова удар. Важно было следить, как объяснил Кем, чтобы температура оставалась примерно одинаковой, не слишком высокой и не слишком низкой, или душа металла будет разрушена.

Сначала удары оглушали, но постепенно я привык и мне начал нравиться этот звук, в нем была своя песня. Я подумал о Кантеада, услышал эхо их музыки и понял, что она была в Кеме. Она была в мече.

Может даже во мне?

Я вдруг вспомнил пение Дел, когда она вызывала меч к жизни.

По моей спине пробежала дрожь.

– А нельзя обойтись без магии? – спросил я.

Кем чуть не промахнулся, но восстановил ритм. Его лоб прорезали глубокие морщины. Он посмотрел на меня, склонившись над горячим куском железа. В каплях пота на его лице отражался жар и от этого оно вспыхивало огнем.

– Когда мы закончим, ты получишь не просто меч. И сам уже будешь не просто танцором.

У меня волосы встали дыбом на затылке.

– Да, я буду кайдином, я знаю… но только если позволю мечу напиться крови.

Кем жестом отослал меня и снова положил кусок в угли.

– Ты дурак, – сказал он. – И я дурак, что трачу время на человека, который ни во что не ставит Северную магию… и то, кем он может стать.

На этом и закончились наши едва зародившиеся дружеские отношения. Следующие два дня я наблюдал как Кем сделал из куска брусок и начал обрабатывать его. Он брал тонкие стальные прутья, оборачивал их вокруг бруска, бил по ним молотом, изгибал и снова бил. Я запутался сколько раз он это повторил, хотя был уверен, что Кем знал точное число. Он был профессионалом.

Кем продолжал работать молотом и постепенно в бруске обозначился контур, хотя до окончательной формы ему было еще далеко.

– Видишь это? – спросил Кем.

– Острие, форму… да.

Он хмыкнул, не переставая работать молотом. Прутьев уже не было видно, они ушли в брусок. Брусок был твердым, в нем не осталось ничего от былой рыхлой основы или от его слабых тонких родственников.

Кем отложил молот, дождался пока брусок остынет и передал его мне.

– Возьми его с собой в постель.