– Я‑то думал, что Индеец тебе нужен, чтобы выбраться отсюда, – продолжал Айсберг.

– Я ошиблась, – сухо парировала она.

Что‑то слишком все просто, Пенелопа. Ты знала, что он придет сюда, и знала, что ему не удастся убить тебя. Все, что случилось, идет по плану… но, черт побери, зачем тебе надо, чтобы этот человек без сознания лежал сейчас у моих ног?

– Мне кажется, ты озадачен, Айсберг. – В ее голосе звучало удовлетворение, а в голубых глазах он заметил снисходительность.

– Да, озадачен, – согласился он. – Но я еще разгадаю эту загадку.

– Если проживешь достаточно долго.

– .То же самое я мог бы сказать и про тебя, – парировал он.

Она улыбнулась.

– Мне нравится жить, Айсберг. Я могла бы жить вечно.

– У меня нет возражений, – ответил Айсберг. – Только пока ты находишься по ту сторону силового поля.

Она пристально посмотрела на него, и тень сомнения легла на ее лицо.

– Я вот думаю…

– О чем?

– Я родилась в Республике, ты – на Внутренней Границе. Мне двадцать два года, тебе за шестьдесят. Я

^ничего не знаю о твоем прошлом, ты – о моем будущем. Нас ничто не связывает, кроме вражды. Шанс встречи двух таких людей, как мы, в пределах огромной Галактики совершенно ничтожен. – Она помолчала. – Вот я и думаю, почему же все‑таки наши судьбы пересеклись?

– Я не знаю, – признал Айсберг.

– Довольно любопытно, не так ли? – усмехнулась она.

– Я был бы счастлив вообще не знать о твоем существовании.

– Счастье – это не для нас с тобой, Айсберг, – произнесла она. – Что же касается моего существования, то очень скоро огромное количество людей узнает о нем.

– Нет, если это каким‑то образом зависит от меня.

– От тебя теперь ничего не зависит, – со спокойной улыбкой произнесла женщина. – Тебе остается только беспомощно стоять здесь и ждать, как будут разворачиваться события.

Айсберг ничего не ответил, и несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

– Отойди в сторону, Айсберг, – наконец сказала она. – Ты закрываешь дверной проем.

Он обернулся и увидел безоружного Преда Тропо. А затем кто‑то с силой втолкнул голубого дьявола в комнату, и следом вошел Чендлер, тыча тому в спину маленьким пистолетом.

– Мендоса! – удивленно воскликнул Чендлер. – Какого черта ты тут делаешь?

– Через минуту я все объясню, – ответил Айсберг. – Голубые дьяволы гонятся за тобой?

Чендлер покачал головой.

– Там сплошные трупы. Это твоих рук дело?

– Его, – сказал Айсберг, кивнув в сторону Индейца, который все еще был без сознания.

– Кто это?

– Джимми Два Пера. Чендлер нахмурился.

– Индеец? А он‑то какого черта делает на Аде?

– Его наняли, чтобы убить Пифию, – пояснил Айсберг.

– Ну, похоже, он уже больше мне не конкурент. – Он подтолкнул дулом пистолета Преда Тропо в спину, заставив его сделать несколько шагов вперед, а затем приказал двери закрыться.

– А он тут зачем? – поинтересовался Айсберг, кивнув в сторону Преда Тропо.

– Он осматривал тела, когда я вошел на этот этаж, – ответил Чендлер. – Я подумал, что смогу использовать его в качестве щита, так что предложил ему прогуляться со мной. – Чендлер посмотрел на Пифию. – Так это она и есть? Та самая, о которой ты говорил?

– Да, это Пенелопа Бейли, – ответил Айсберг.