|
Добродушная ворчливость, свойственная ему, когда он в хорошем настроении, сменяется бурными вспышками гнева, как только что-нибудь не по нем; но он настолько искренен и так далек от злобных побуждений, что вызывает симпатию даже тогда, когда явно не прав. Х и г г и н с (задвигая последний ящик). Ну вот, как будто и все. П и к е р и н г. Удивительно, просто удивительно! Но должен вам сказать, что я и половины не запомнил. Х и г г и н с. Хотите, можно кое-какие материалы посмотреть еще раз. П и к е р и н г (встает, подходит к камину и становится перед ним, спиной к огню). Нет, спасибо, на сегодня хватит. Я уже больше не могу. Х и г г и н с (идет за ним и становится рядом, с левой стороны). Устали слушать звуки? П и к е р и н г. Да. Это требует страшного напряжения. До сих пор я гордился, что могу отчетливо воспроизвести двадцать четыре различных гласных; но ваши сто тридцать меня совершенно уничтожили. Я не в состоянии уловить никакой разницы между многими из них. Х и г г и н с (со смехом отходит к роялю и набивает рот конфетами). Ну, это дело практики. Сначала разница как будто незаметна; но вслушайтесь хорошенько, и вы убедитесь, что все они так же различны, как А и Б. В дверь просовывается голова миссис Пирс, экономки Хиггинса. Что там такое? М и с с и с П и р с (нерешительно; она, видимо, озадачена). Сэр, вас желает видеть какая-то молодая особа. Х и г г и н с. Молодая особа? А что ей нужно? М и с с и с П и р с. Простите, сэр, но она утверждает, что бы будете очень рады, когда узнаете, зачем она пришла. Она 'из простых, сэр. Из совсем простых. Я бы вам не стала и докладывать, но мне пришло в голову - может быть, вы хотите, чтоб она вам наговорила в ваши машины. Возможно, я и ошиблась, но к вам иногда такие странные люди ходят, сэр... надеюсь, вы меня простите... Х и г г и н с. Ладно, ладно, миссис Пирс. А что, у нее интересное произношение? М и с с и с П и р с. О сэр, ужасное, просто ужасное! Я, право, не знаю, что вы в этом можете находить интересного. Х и г г и н с (Пикерингу). Давайте послушаем! Тащите ее сюда, миссис Пирс. (Бежит к письменному столу и достает новый валик для фонографа.) М и с с и с П и р с (лишь наполовину убежденная в необходимости этого). Слушаю, сэр. Как вам будет угодно. (Уходит вниз.) Х и г г и н с. Вот это удачно. Вы увидите, как я оформляю свой материал. Мы заставим ее говорить, а я буду записывать - сначала по системе Белла, затем латинским алфавитом, а потом сделаем еще фонографическую запись - так, чтоб в любой момент можно было послушать и сверить звук с транскрипцией. М и с с и с П и р с (отворяя дверь.) Вот эта молодая особа, сэр. В комнату важно входит цветочница. Она в шляпе с тремя страусовыми перьями: оранжевым, небесно-голубым и красным. Передник на ней почти не грязный, истрепанное пальтишко тоже как будто немного почищено. Эта жалкая фигурка так патетична в своей напыщенности и невинном самодовольстве, что Пикеринг, который при входе миссис Пирс поспешил выпрямиться, совсем растроган. Что же до Хиггинса, то ему совершенно все равно, женщина перед ним или мужчина; единственная разница в том, что с женщинами, если он не ворчит и не скандалит по какому-нибудь пустяковому поводу, он заискивающе ласков, как ребенок с нянькой, когда ему от нее что-нибудь нужно. Х и г г и н с (вдруг узнав ее, с разочарованием, которое тут же, чисто по-детски, переходит в обиду). Да это ведь та самая девушка, которую я вчера записывал. Ну, это неинтересно: лиссонгровского диалекта у меня сколько угодно; не стоит тратить валик. |
