Василиса пожала плечами — мол, понимайте как хотите.

— Пока не знаю. Раньше не до того было… А теперь, что называется, пуркуа бы и не па? — дядя Толя подбоченился и послал куда-то за сцену галантную улыбочку ловеласа, выходящего на тропу войны.

* * *

Василиса с дядей Толей встречались часто.

Начать с того, что пилот теперь жил в Малом Муроме. Снял там себе избу с прилагающейся кибер-горничной, развел огород, в свободное время квасил капусту, курил вино, варил пиво и мочил грибы, а раз в неделю топил баню. И вообще жил ровно так, как будто находился в каком-нибудь Красноселье, а не на окраине Боровска, под боком у безумного мегаполиса Москва.

Именно дядя Толя еженедельно приносил Василисе свежие новости. Еще бы! Ведь, в отличие от Василисы, он ежедневно смотрел визор.

— А вот вчера, прикинь? — как-то сказал дядя Толя Василисе. — Малец этот… Пострел…

— Какой еще? — устало спросила Василиса. Дядя Толя явился к ней в десятом часу подшофе чуть более чем полностью. Однако способности к членораздельной речи каким-то чудом не утрачивал.

— Ну, Бэджад этот… Саванэ.

— Что за…нэ? — клонские имена по-прежнему давались Василисе с трудом.

— Ну парень, помнишь, которого мы с тобой из окопа видели? У тех егерей? Которые потом по комбайну садили из пулемета?

— А кого мы видели, дядь Толь? Запамятовала!

— Ну помнишь фермеры? Которые петрушку свою от комбайнов охраняли? А наш сержант им в матюгальник кричит: заворачивай, харэ балдеть, не провоцируй джипсов! А они ему: иди-ка лесом, мы защищаем свою ботву от алчного врага и имели тебя во всю ивановскую! Ты еще сказала, что случись такой расколбас на твоем родном Таргитае, так твои родичи вели бы себя точно так же, как эти клоны!

— А-а! Вспомнила! — Василиса хлопнула себя ладошкой по лбу.

Как далеко всё это было от нее нынешней! Как будто тысячу лет назад происходило! А вот от дяди Толи, выходит, не так уж далеко.

— Так вот установили, — продолжал дядя Толя и глаза его горели, — что малец этот, подросток, самым первым в джипсов выстрелил! С него-то все и началось! С ружбайки его допотопной! Из искры возгорелось пламя! И, вообрази, он теперь герой! Не покорился! Поднялся на защиту родной земли! Вчера по визору смотрел — туши свет! Ему, этому Бэджаду, посмертно высший орден Конкордии дали! И ладно бы только орден! На том месте, где петрушка ихняя колосилась, памятник вчера открыли! Из бронзы! Выглядит памятничек во как: такие страхолюдища прут, это как бы джипсы, а у парня — в каждой бронзовой руке по молнии, и эти молнии он, значит, в нечисть мечет. Отлито некачественно, пропорции не выдержаны, со всех сторон триумф косорукости… Впрочем, со скульптурой у клонов всегда проблемы, это не одним мной подмечено.

— Сколько вы всего знаете! — искренне восхитилась Василиса. — А нам с вами памятник там случайно не поставили? Мы же как старались — Прибежище Душ обороняли!

— Нам? Держи карман шире! — гоготнул дядя Толя. — Но вчера в передаче я видел, не поверишь, эту гламурную химичку, ну, с глазами такими, как в мультиках, — дядя Толя показал, сомкнув кольцом указательный и большой пальцы, какими именно глазами.

— Пакизу?

— Ну да! Так она сказала, что они с физруком этим крутым, забыл фамилию, подали заявление в Комитет по Делам Личности! Там репортаж был про то, что, мол, за три недели показательно отстроили дотла разрушенную Риту, и теперь у них там под каждым кустом молодожены, да вдобавок вернулись эвакуированные.