– Вам что, так понравилась эта планета? Неужели не ясно, что чем скорее я закончу, тем скорее мы улетим? Между прочим, коррингартцы не получают сообщений с этой базы уже несколько дней; не думайте, что они это так оставят. В самое ближайшее время сюда прибудут имперские разведчики, и нам нет смысла здесь задерживаться. Впрочем, – добавил пилот через несколько секунд, – никто не заставляет вас за мной таскаться. Можете остаться в любом из обследованных помещений, только не уходите оттуда.

Но такая перспектива еще меньше нравилась Эмили: мертвая база внушала ей страх, и ей не хотелось оставаться здесь одной даже при условии непрерывной радиосвязи.

– О! – воскликнул пилот, входя в следующую комнату. – Между прочим, помещение транссвязи. Интересно, успели они отправить сообщение? Скорее всего, нет: сначала ситуация казалась несерьезной – животные, дикари – потом, когда вышел из строя энергоблок, было уже поздно. Транспередача требует больших затрат энергии... Ну конечно, и здесь все крушили с упорством, достойным лучшего применения. Ящерицы дегенеративные...

– Кстати, почему вы сказали, что не сможете починить нашу панель транссвязи? Если бы здесь все было исправно...

– Если бы здесь все было исправно, трансграмму можно было бы послать и отсюда. Но даже если бы здесь были исправны только те модули, которые нужно заменить на корабле, не думайте, что это так просто сделать. Коррингартская техника все же отличается от земной, уметь ей пользоваться – это одно, а уметь ее чинить – совсем другое. Я еще не имел дела с их транссвязью. Вероятно, за несколько дней мне удалось бы разобраться, что к чему, но мы быстрее долетим до Среднего космоса.

– Ой, мне уже просто не верится, что мы когда‑нибудь туда доберемся!

– С точки зрения принципа наихудшего сценария именно так вам и следует думать, – невозмутимо посоветовал Уайт, выдвигая из‑под покореженной панели какой‑то металлический ящик. – Ага, любопытно. Я, кажется, нашел распечатку последней полученной здесь трансграммы, – он развернул листок и принялся читать, мобилизуя все свои познания в коррингартском. Через несколько минут он с раздражением воскликнул: – Старый скряга!

– Кто? – удивилась Эмили.

– Ваш папаша, кто же еще! Представьте себе, за вас назначено вознаграждение всего в каких‑то 50 миллионов! На вашем месте я бы возмутился!

– Вы прекрасно делаете это на своем месте, – отрезала Эмили.

– Ну еще бы, вам‑то не о чем беспокоится! Я уже не говорю обо всех накладных расходах...

– Когда‑то и 50 миллионов были для вас недостижимой мечтой.

– Когда‑то! – насмешливо протянул пилот. – Когда‑то и миллион был огромным состоянием, и миллионеров можно было пересчитать по пальцам. Правда, доллар тогда стоил не то, что теперь, а люди не умели летать в космос и редко доживали до семидесяти. А еще более когда‑то, мисс Клайренс, ваш прямой предок был крепостным крестьянином где‑то в Европе и ломал шапку перед невежественным феодалом, который свободно пользовался его женой и дочерьми, не имея и тысячной доли нынешнего состояния Реджинальда Мармадьюка Клайренса!

– Судя по вашей наглости, вы полагаете, что ваш предок был тем самым феодалом.

– Что ж, в таком случае вы должны признать, что я еще очень гуманно с вами обращаюсь, – заметил Роберт уже спокойным тоном. Он перевернул листок, но на обратной стороне, как и следовало ожидать, ничего не было. – А все‑таки интересно, почему имперское командование проявляет такой интерес к вашей персоне.