Может быть, на секунду, на миг, но общую победу он приблизил. А с этим и умирать не так страшно. Загремел засов:

— Выходи! Руки за спину, иди вперед.

Михаила завели в ту же комнату, к уже знакомому лейтенанту.

— Будешь продолжать врать или сознаешься?

— Я правду сказал, добавить нечего.

Лейтенант кивнул. Конвоир сзади ударил Михаила прикладом винтовки под колени. Пилот упал, а конвоир принялся его пинать сапогами. На каждый удар тело отзывалось острой болью.

— Хорош! — приказал лейтенант. — Садись!

Михаил, преодолевая боль в избитом теле, уселся на табуретку, с трудом удерживая равновесие. Нижняя губа его распухла и кровила, левый глаз заплыл.

Лейтенант направил свет настольной лампы в лицо пилоту.

— Рассказывай – только правду! Будешь врать – все зубы выбью, сука! Чего с вами, гнидами, церемониться? Все равно к стенке поставим!

— Говорить ничего не буду. Все равно вы мне не верите, — едва выговорил Михаил.

— Нет, будешь говорить! — заорал лейтенант. Он вытащил из стола пистолет и сунул его под нос пилоту. — Или ты говоришь правду, или я тебя сейчас пристрелю!

— Пострелять захотелось? — Михаил сплюнул на пол. Пол окрасился кровью. — Ты бы лучше на передовую сходил.

Лейтенант пистолетом ударил Михаила по скуле. Сильно ударил, аж голова мотнулась в сторону.

В коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и вошел военный. В каком он был звании, Михаил понять не смог, но сквозь розовую пелену разглядел на петлицах по две «шпалы».

Не обращая внимания на окровавленного Михаила, военный встревоженно сказал:

— Немцы прорвались, танки сюда прут. Километров двадцать осталось.

Лейтенант вскочил.

— У меня подследственный.

— А мне начхать! Собирайте документы и готовьтесь к передислокации.

— Есть! — Лейтенант козырнул. — А этого куда?

Военный бросил беглый взгляд на Михаила:

— Летчик?

— Так точно! — едва шевеля разбитыми губами, выговорил Михаил.

— За что в особом отделе?

Вмешался лейтенант:

— Сел на наш аэродром на немецком истребителе. Говорит – из восьмого ИАП, сбили над захваченной территорией. Сумел угнать «мессер».

В глазах военного промелькнуло удивление.

— На СБ летал когда-нибудь?

— Никак нет.

— Вот что, лейтенант, заберу я его у тебя. У меня два бомбардировщика без экипажей стоят.

— Так не положено: он проверку пройти должен.

— Ты в его полк звонил?

— Связи нет.

— А документы?

— В порядке.

— Потом, позже разберешься. Как там тебя? — этот вопрос был уже адресован Михаилу.

— Борисов. Старшина Борисов.

— Пошли со мной.

Военный вышел, Михаил – за ним.

Ни конвоир, ни лейтенант не сделали даже попытки остановить его.

— Вот что, старшина. У меня потери большие, вчера два экипажа на земле погибли, при бомбежке. А самолеты их целехоньки. Ну не жечь же исправную технику! Коли ты с немецким истребителем разобрался, думаю, с СБ управишься. Механика я тебе дам, моторы он запустит. На первой машине я полечу – вместе со штурманом, ты за мной держись.