— Вы здесь милостыню собираете?

— Борзеешь, fukin' cunt?! — В руках у «кармана», как окрестил его майор, блеснул нож. — Бабули, трубу, котлы сюда, сам туда! Целый будешь! Чо в бардаке, планшетка? Клади на пол, а сам fuk aut of here!

При слове «бардак» он указал ножом на походную сумку майора. Острие опустилось вниз, что и требовалось.

Майор очень плавно извлек из кобуры пистолет и вмазал рукоятью в висок юного попрошайки, который закатил глаза и грохнулся навзничь. Голова соприкоснулась с бетоном, издав бильярдный звук.

На оставшихся глядел черный Х-образный зрак аргентинского стреломета «Чунчо».

— Кто хочет иглу в колено? — Майор обвел компанию взглядом, а заодно и стволом. Он пытался придать себе грозности адекватно моменту, но ничего не получалось, так как из-за подобных мелочей у него даже адреналин перестал выделяться, и довольно давно.

«Игла» — оперенная керамическая стрелка бритвенной остроты — гарантированно отправит в больницу на отделение протезирования: лечить сустав не получится из-за отсутствия такового. Парни это отлично понимали, поэтому как один принялись заверять, что «Попутали, авторитетный! Ни-ни, разбежались! Хрень случилась и непонятка, не шмаляй только!».

— Все бросили! Ножи, кастеты, цепи, что там у вас? Вот сюда, на пол. — О бетон прозвенела впечатляющая коллекция, как с витрины музея криминалистики. — Теперь вы трое подхватили пострадавшего и бегом отсюда. Ты, в капюшоне с подтяжками, сейчас быстро и с дружелюбным выражением лица отведешь меня к «Юнион Джеку», а то я из-за вас, мудачье малолетнее, уже опаздываю. Если будешь стараться, вместо пули получишь десятку. Договорились?

Гопники сообразили, что стрелять в них не будут, и радостно ретировались. Кооптированный в проводники так и вообще был счастлив перспективе заработка.

По дороге майор подбадривал своего знакомца стволом в поясницу и рассуждал о недостатках современного образования.

— Зря у вас в средней школе отменили телесные наказания, ой зря, — закончил он. — В приличных странах детей секут, так ничего кроме пользы!

— В школе-то я шесть годов отполировал, авторитетный, — грустно ответил «капюшон». — Теперь одна хань да работа, и хрустами обижают, суки!

— Если ты думаешь, что мне тебя жалко, то ты ошибаешься, — соврал Ахилл Мария, которого в это время как раз одолело невыносимо стыдное чувство сопереживания. — Сидишь на жопе — молодой, здоровый парень! В армию запишись, что ли! А то ведь сторчишься тут…

— Не! Я не хапаю! Я ж не совсем. — Он мучительно нахмурился, вспоминая русское слово, — не совсем му-у-удат-чиё. А вот мы на месте. Давай десятку!

В самом деле, за поворотом перед попутчиками выросла застекленная арка со швейцаром, турникетом и надписью «Юнион Джек. Эндрюс и Ко». За ней сверкал огнями и пафосом огромный, старомодный холл.

— Держи.

— Наше вам! Так я того, ноги-ноги?

— Ноги-ноги… Эх, какой язык испоганили. Ладно, бывай. И запомни, парень: хочешь иметь что имел, продолжай делать что делал раньше. Насчет армии — это я серьезно.

Ахилл Мария вошел в гостиницу и через семь минут стоял перед дверьми нужного номера — одна дверь на всю площадку, за ней лестница и необъятный президентский пентхаус.

— Вы опоздали на семь минут, подполковник де Вильямайора. Мы думали, что вы более пунктуальны, — сказал вместо приветствия маленький человек в строгой тройке. — Впрочем, проходите, будьте как дома. Как вам Нью-Бридж?

— Майор, — поправил его Ахилл Мария и расположился в парящем кресле на магнитной подушке.