В конце этого совещания в переговорную вошел Бьорк. Увидев на столе груду денег, он вздрогнул.

— Все это надо тщательно зарегистрировать, ничего не упустив, — сказал он в ответ на сдержанные объяснения Валландера. — А что у нас со входной дверью?

— Несчастный случай, связанный с производственной необходимостью, — ответил Валландер. — Дверь повредили, когда погрузчиком поднимали сюда этот сейф.

Он произнес это настолько убедительно, что Бьорк не сказал ничего.

Они закончили совещание, и Валландер поспешил из переговорной, чтобы не оставаться наедине с Бьорком.

Валландеру выпало связаться с ассоциацией защиты животных, активным членом которой, если верить соседям, была по крайней мере одна из сестер, Эмилия. Сведберг дал ему имя и адрес: Тира Улофссон, Карингатан, 11.

Перед тем как выйти из участка, Валландер позвонил Арне Хуртигу, знакомому продавцу автомобилей, и объяснил ситуацию со своим «пежо». Хуртиг предложил ему несколько машин, но все показались ему слишком дорогими. Но, когда Хуртиг обещал дать неплохую цену за старую машину, Валландер решил все же купить другой подержанный «пежо». Повесив трубку, он позвонил в свой банк, подождал несколько минут человека, который вел его счета, и спросил, можно ли взять кредит на двадцать тысяч крон. Никаких проблем, был ответ. Можно прийти хоть завтра, подписать кредитные документы и забрать деньги.

Мысль о новой машине неожиданно подняла ему настроение. Выходя из участка, он остановился и внимательно осмотрел поврежденную петлю входной двери. И поскольку вокруг никого не было, не отказал себе в удовольствии от души пнуть дверную раму ногой. Повреждение стало намного заметнее. А он быстро пошел прочь, сутулясь под порывами холодного ветра.

Конечно, нужно было сначала позвонить, хотя бы для того, чтобы убедиться, что Тира Улофссон дома. Но она была пенсионеркой, и он подумал, что шанс застать ее дома есть. И когда он позвонил, дверь открылась тотчас же. Тира Улофссон была невысока ростом и очень близорука, что подчеркивали ее очки. Валландер представился и протянул свое удостоверение, которое она поднесла поближе к очкам и очень внимательно изучила.

— Вы из полиции, — сказала она. — Должно быть, по поводу бедной Эмилии.

— Да, — ответил Валландер. — Надеюсь, я не очень затрудню вас.

Она пригласила его войти. В прихожей сильно пахло псиной. Они прошли на кухню, где Валландер насчитал на полу четырнадцать собачьих мисочек.

— Я держу их во дворе, — сказала Тира Улофссон, проследив за его взглядом.

Валландер мельком подумал, а не запрещает ли закон держать столько собак в городе, и сел за стол, напрасно ища глазами ручку или карандаш. На сей раз он положил в карман блокнот, а ручку забыл. Но на подоконнике лежал огрызок карандаша, которым он и воспользовался.

— Вы правы, госпожа Улофссон, — начал он. — Я по поводу Эмилии Эберхардссон. От ее соседей мы слышали, что она была активисткой ассоциации защиты животных. И что вы хорошо ее знали.

— Я не могу сказать, что хорошо знала Эмилию. И вряд ли хоть кто-нибудь ее хорошо знал.

— А ее сестра Анна участвовала в вашей работе? Помогала вам?

— Нет.

— Как странно. Я хочу сказать, две сестры, обе незамужние, живут вместе — казалось бы, у них должны быть сходные интересы.

— Вы мыслите стереотипами, — важно ответила Тира Улофссон. — Как я понимаю, Анна и Эмилия были очень разные. Я всю жизнь проработала учительницей, так что научилась разбираться в людях и видеть разницу. Она заметна уже с раннего детства.

— Расскажите, пожалуйста, об Эмилии.

— Неприятная была женщина.