|
— Пожалуйста, отпустите ружье, мадам, тогда я смогу вернуть все долги. — Как же это, интересно, — очередным убийством? Платите немедленно, или я позову полицию! — Я никого не убивал, но мне нужно время, чтобы привести в порядок мои дела. — Начиная с арендной платы! — Осторожней, мне не хотелось бы ранить вас. Винтовка заряжена. Такой хитростью я не раз пользовался, занимаясь пушным промыслом. — Уж не думаете ли вы, что меня легко испугать? Ружье останется у меня в качестве залога! Я с силой дернул приклад на себя, но хозяйка яростно тянула ствол в свою сторону. — Хватайте его, он явился за своими пожитками! — заорала она. Ее цепкая хватка не уступала сцепившему челюсти терьеру. В отчаянии я резко изменил тактику и, вламываясь в свою комнату, оторвал еще несколько досок от стенной панели. Вместе с ружьем, щепками и облаком пыли я рухнул на домохозяйку. — Извините. Мне хотелось удалиться без шума и пыли. — На помощь! Насилуют! Я поплелся к окну, волоча за собой вцепившуюся в мою ногу мадам Дюррел. — Ах, негодяй, по тебе уже плачет гильотина! Я выглянул из окна. Тальма исчез из темноватого двора. Вместо него там маячил жандарм, удивленно таращивший на меня глаза. Проклятье! Полицейские не проявили и половины такой прыти, когда я однажды пожаловался им на карманника. Мадам Дюррел, несмотря на изрядную недостачу передних зубов, упорно пыталась выгрызть на моей лодыжке резной орнамент, пока я рвался в сторону двери. Она оказалась запертой, а ключи, несомненно, покоились в хозяйкином кармане, но сейчас у меня не было времени на церемонии. Сорвав крышку с пороховницы, я подсыпал пороху на полку ружейного замка, прицелился и выстрелил. Отзвуком выстрелу послужил прозвучавший сзади вопль, но по крайней мере домохозяйка выпустила мою ногу, когда замок разлетелся вдребезги. Пинком распахнув дверь, я выскочил в коридор. Прикрытый капюшоном и вооруженный змееголовой палкой человек загородил мне путь к лестнице; судя по взгляду, выстрел изрядно напугал его. Знакомый фонарщик! На лестничной клетке еще витал пороховой дым. Послышался щелчок, и змеиная головка выпустила острое металлическое жало. — Отдай его, и я позволю тебе уйти, — прошептал лжефонарщик. Я задумчиво помедлил, жалея, что ружье уже разряжено. А мой противник производил впечатление искусного копейщика. Вдруг что-то вылетело из темноты и, ударив фонарщика по голове, вывело его из равновесия. Тогда я предпринял стремительную атаку, выставив вперед дуло, словно штык, и сильным ударом в грудь временно лишил его дыхания. Не удержавшись на ногах, он упал и покатился вниз по ступенькам. Последовав за ним, я перепрыгнул через распростертое тело и, выскочив из дома, налетел на Тальма. — Ты совсем сбрендил? — прошипел мой друг. — Полиция несется сюда со всех сторон! — Но я забрал его, — с усмешкой ответил я. — Чем это, черт возьми, ты в него пульнул? — Картофелиной. — Отлично, хоть на что-то сгодилась. — Держите их! — вопила мадам Дюррел, высунувшись в выходившее на улицу окно. — Он пытался овладеть мной! Тальма глянул на нее. |
